Перечень мог затянуться до бесконечности, поскольку Сигизмунда здесь раздражало буквально все, как в Кракове, где он жил первые девять лет, так и в Варшаве, в бывшей резиденции мазовецких князей, куда он был вынужден переехать девять лет назад после пожара в Вавельском замке. За восемнадцать лет пребывания в Речи Посполитой он так и не смог привыкнуть к этой стране. Не смог, потому что не хотел.
Оставалось только пожалеть о решении своего отца, короля Швеции Юхана III, который излишне поторопился, выставив кандидатуру своего первенца на пустующий польский трон. Пожалеть о том, что избрали его, а не эрцгерцога Максимилиана Габсбурга, да еще о том, что стало известно о его тайных переговорах с другим австрийским герцогом, Эрнестом, в пользу которого Сигизмунд готов был отречься от польской короны.
Впрочем, отца король понять мог. Перспективы и впрямь были блистательные – уния двух государств, перед совместной мощью которых навряд ли устоял бы опасный восточный сосед, а это означало приобретение в самом скором времени не только Смоленска и юго-восточных земель близ Новгорода-Северского, но и в перспективе также Новгорода и Пскова. И взять желаемое представлялось таким же легким, как сорвать с ветки спелое румяное яблоко.
Увы, на деле все оказалось далеко не просто, особенно после того, как ему нанес подлый удар его родной дядюшка Карл, решивший, что он сможет править в Швеции куда лучше племянника. Затем последовал разгром польских войск при Стонгебру, а спустя год риксдаг окончательно низложил Сигизмунда. Правда, надежда еще оставалась, но не далее как в прошлом году родной брат Сигизмунда Юхан отказался от притязаний на корону, удовольствовавшись титулом герцога Эстрегётландского, причем отказался в пользу своего дяди Карла.
Но в том же 1604 году у Сигизмунда неожиданно появился еще один призрачный шанс. Откуда ни возьмись в Речи Посполитой объявился чудом спасшийся от гибели сын московитского царя Ивана Дмитрий. Кто он на самом деле, Сигизмунд понятия не имел, да это его и не интересовало. Расчет короля строился на том, чтобы попортить кровь царю Борису, а потом, взамен за выдачу Дмитрия, предложить Годунову заключить военный союз против Швеции.
Именно поэтому Сигизмунд, по сути, пошел против воли сейма и могущественного канцлера Речи Посполитой Яна Замойского, поддержав новоиспеченного царевича и начав большую игру. С той же целью – иметь на руках хорошие козыри для будущей торговли с царем Борисом – король взял у парня с огромной бородавкой у глаза поручную грамоту, в которой тот обязался отдать полякам Смоленск и Северские земли, а также содействовать Сигизмунду в возвращении шведской короны.