– Отдохнула? До вечера еще далеко. Надо подальше отойти. Сигналку вроде бы не потревожили, но, как говорят на моей родине: «Береженого Бог бережет».
– У вас есть боги?
– Тьфу, – досадливо сплюнул я. – Нет. По крайней мере, когда я там был в последний раз, не было. В давние времена были, потом исчезли. Но некоторые пословицы и поговорки, если учесть долгожительство некоторых магов, до сих пор сохранились, – вывернулся я.
Тристис
Беда не приходит одна. Еще не успели улечься инициированные Тристисом последние дебаты, а с ними уже вышел на связь сам Тетектис, глава имперского сыска, и затребовал немедленный и обстоятельный доклад по поводу всего, что происходит в Маркине. Его интересовали не только итоговые выжимки, а все детали, факты, достижения в расследовании этого запутанного дела, а также основные версии следствия.
И все бы ничего, если бы не две вещи. Доклад он потребовал не только от главы комиссии, но и от Тристиса как от главного свидетеля и внештатного следователя при комиссии. Вспомнил про своего бывшего подчиненного, называется! Только очень уж не к месту вспомнил. Имаген понимал, что от результатов этого дела зависит очень много: можно и место себе вернуть, и в список врагов родины попасть, к тому же в качестве врага, который слишком много знает.
Сейчас, несмотря на долгую и обстоятельную возню, доложить можно было много о чем, но явно не о достижениях комиссии. Фактов собрано немало, но в единую картину, претендующую на реалистичность, они до сих пор не сложились. Эх, подожди Тетектис со своим требованием денечек-другой, и все было бы куда проще!
Только сейчас начали поступать расшифровки данных артефакта допроса бессознательных узников, на который комиссия возлагала особые надежды. Параллельно разыскивались все, кто хоть как-то понимал язык, на котором Карина и Никос общались между собой. Вначале собрали тех, кто в той или иной мере знал даймонский или смартанский. Это были бывшие наемники, участвовавшие вместе с даймонами в отрядах, а также купцы и торговцы всех мастей. Однако вытащенные из памяти узников фразы Никоса строились очень странно и, по впечатлению переводчиков, «слишком вычурно, нехарактерно для этих стран», что затрудняло их перевод. Ситуация сдвинулась с мертвой точки, когда удалось найти одного старого торговца, очень кстати оказавшегося рядом с городом. Он-то и смог распознать диалект. По его словам, Никос выражался подобно одной группе даймонов, которые появились из ниоткуда лет пять назад и уже прибрали под свой контроль или просто потеснили многие кланы. Сам торговец активно закупал в Кордосе разные искусные амулеты, чтобы потом перепродать их этим «новым даймонам».