Действительно, мне только показалось, что И. П. Павлуновский был въедливым и дотошным начальником. Этот скороспелый и преждевременный вывод был вскоре опровергнут, и я понял, каким замечательным руководителем, чудесным человеком был Иван Петрович, как он умел сам работать и заставлял других, как он требовал и взыскивал с подчиненных, как заботился о них.
Вскоре я установил контакты с заказчиком — артиллерийским управлением Военно-Морского Флота. Это было необходимо для того, чтобы любые вопросы решать оперативно, чтобы не возникала никаких недоразумений. Ведь делалось одно общее дело. Начальник управления Александр Васильевич Леонов, его заместитель Алексей Филиппович Мирошкин, начальники отделов Валентин Петрович Селецкий и Аркадий Альфредович Лундгрен произвели хорошее впечатление. Мы сообща обсудили стоящие перед нами задачи. В этом разговоре я четко уяснил их требования к выпускаемой Наркомтяжпромом продукции. Были согласованы сроки проведения отдельных работ.
С этого времени я не засиживался в кабинете Главного военно-мобилизационного управления. Поездки на заводы, помощь на месте, контроль за выполнением графиков и планов стали главным в моей работе. В целом дела шли нормально. Но возникали сбои, всякого рода неувязки. По каждому такому случаю лично докладывал И. П. Павлуновскому, который тут же принимал меры.
Иван Петрович являлся приверженцем систематических выездов работников управления на заводы. И сам, как говорится, был легок на подъем. Часто с собой брал и меня. Эти поездки были во многом поучительны. Я поражался умению Павлуновского быстро вникать в обстановку, находить узкие места, мобилизовывать, воодушевлять людей на успешное решение стоящих перед ними задач.
Наш коллектив относился к И. П. Павлуновскому с большим уважением. Он был эрудированным руководителем, знал все виды вооружения, глубоко вникал в любые технические вопросы. Мы, порой, поражались его энциклопедическими знаниями, и все учились у него. Высокий, внешне строгий, он казался замкнутым человеком. Недаром некоторые работники, в частности директора заводов, его побаивались, считали, что он живет только производством, ничего вокруг не замечает. На самом же деле он замечал все, особенно что касалось людей, его товарищей по работе.
Не могу забыть такой случай. В ту пору я работал по 14–16 часов в сутки. Да не только я, все сотрудники управления. Каждый из нас с огромным удовлетворением, с отдачей всех сил и энергии выполнял свои обязанности.
Поскольку же я жил в Химках и не всегда мог добраться домой (из транспорта в ту пору был лишь трамвай), нередко на работе приходилось и ночевать. Об этом каким-то образом узнал Иван Петрович. Откровенно, я ожидал разноса. А он пригласил меня в кабинет, усадил на стул и стал расспрашивать о жизни. Недели через две я получил ордер на благоустроенную комнату на Смоленской площади.