Когда Корр снова разворачивается на месте, я бросаюсь к Принсу. Я не знаю, насколько серьезно он ранен; крови слишком много, ничего не разобрать. Я боюсь, вдруг Корр затопчет его, но не уверена, что смогу оттащить Принса в сторону. Поэтому мне остается лишь одно: встать между Принсом и копытами и постараться скрыть переполняющий меня ужас.
Корр топчется, кружа на месте, и кричит; на этот раз его крик похож на сдавленное рыдание. Я вижу, как на его плече вздулась паутина вен.
— Корр, — говорит Шон.
Он не кричит. Он говорит настолько тихо, что кажется, его не расслышать сквозь топот копыт, и шум прибоя, и бульканье крови Принса, но красный жеребец слышит. Шон раскидывает руки и медленно приближается к Корру. На морде красного жеребца — кровь; его нижняя губа дрожит. Уши плотно прижаты к голове.
— Держись, — шепчу я Принсу.
Вблизи он не выглядит таким молодым, каким казался; теперь я различаю все морщинки, залегшие вокруг его глаз и рта. Я не знаю, слышит ли он меня. Он сжимает в кулаках песок, а его глаза, устремленные на меня… это нечто ужасное. Я не хочу прикасаться к Принсу, но все равно протягиваю руку. Когда он ощущает мое прикосновение, то сжимает мои пальцы так, что мне становится больно.
Шон, уже совсем близко к Корру, сбрасывает куртку и роняет ее на песок, потом через голову стягивает с себя рубашку. Его кожа под рубашкой — бледная, и он весь покрыт шрамами. Я до сих пор никогда не задумывалась о том, как выглядят зажившие переломы ребер. Открытые переломы. Шон тихо-тихо говорит что-то Корру. Корр дрожит, его глаза сами собой обращаются к океану.
Я вся покрыта кровью Принса. Я вообще ни разу не видела такого количества крови. Вот так погибли мои родители. Я приказываю себе не представлять этого, но приказ не действует; я так и вижу… Но каким бы пугающим ни был о видение, это, должно быть, все равно лучше, чем переживать настоящий момент, когда за меня цепляется дрожащая рука Принса.
Шон медленно приближается к Корру, продолжая непрерывно и очень тихо говорить с ним. Он уже в трех шагах от красного жеребца. В двух. В одном. Корр вскидывает голову, пятится; он скалит окровавленные зубы, он дрожит и дергается так же, как Принс. Шон скатывает свою рубашку в комок и прижимает ее к морде Корра. И выжидает несколько долгих мгновений, пока водяной жеребец не перестанет чуять другие запахи, кроме запаха Шона Кендрика, — а потом вытирает кровь с морды Корра Когда водяной конь неподвижно замирает, Шон выворачивает рубашку так, чтобы кровь очутилась внутри кома, а потом закрывает Корру ноздри и глаза.