Когда я попадаю наконец домой, то вижу, что там все выглядит как с иголочки. Такого не бывало после смерти наших родителей. Я на мгновение застываю в дверях, изумленная и растерянная, а потом из коридора выбегает Финн. Он похож на человека, выскочившего прямо из пожара; он растрепан даже больше обычного. Я наконец бросаю попытки понять, что тут произошло.
— В чем дело? — спрашиваю я.
Финн делает несколько попыток что-то сказать, но лишь размахивает руками. Наконец он умудряется выговорить:
— Я тут подумал… а как бы я узнал, если бы с тобой что-то случилось?
— Да почему со мной должно что-то случиться?
— Пак, ведь ночь уже! Где ты была? Я думал…
Постепенно до меня доходит. Мы ведь виделись с Финном перед тем, как я отправлялась на исповедь, и он ждал, что я вскоре вернусь.
— Ох, извини, — выдыхаю я.
Финн носится по комнате, и я теперь понимаю, что он занялся генеральной уборкой только потому, что очень тревожился за меня.
— Дом выглядит просто потрясающе, — замечаю я.
Финн огрызается:
— Конечно, а как же иначе! Я перемыл тут все это чертово барахло! Я ведь даже не знаю, сколько может времени пройти, пока я узнаю, если ты вдруг где-то там умрешь. Кто мне скажет?
— Прости, я забыла. Я просто не заметила, как прошло время.
Это приводит Финна в еще большую ярость. Я никогда не видела его в таком состоянии. Он сейчас похож на отца в тот момент, когда тот узнал, что мама купила у какого-то фермера серого мерина. Он просто бесился, и безмолвный шторм сотрясал стены дома, сбивая стулья и ударяясь о потолок, пока мама наконец не согласилась продать мерина.
— Не заметила времени! — произносит наконец Финн.
— Я могу еще раз извиниться, но что от этого изменится?
— Толку в твоих извинениях!
— Но тогда чего ты от меня хочешь?
По правде говоря, сначала я действительно почувствовала себя ужасно, но теперь мое терпение подходит к концу. Я же не могу все вернуть обратно и изменить прошлое.
Финн прислоняется к спинке отцовского кресла, и костяшки его пальцев белеют от того, с какой силой он сжимает эту спинку.
— Мне этого не вынести, — говорит он, и я вдруг вижу в нем Гэйба. — Мне не вынести, если я не знаю, что может случиться.