Теодорих вздохнул:
— Эх, хотелось бы мне взять пример с Ликурга. Был такой античный правитель, очень мудрый, который издал в своем государстве один-единственный закон: о том, что больше никогда не издаст ни одного закона. Нет, сайон Соа, я думаю, что ты не прав. Похоже, Геласий злонамеренно пытается втравить меня в противоборство и вынудить на ответные меры, тогда он сможет поставить мне это в вину. Давайте не станем обращать на него внимания и таким образом заставим его разозлиться по-настоящему.
* * *
Должен признаться, что не все католические священнослужители пытались вставлять Теодориху палки в колеса. Например, некий Эпифаний, епископ города Тицина, пришел к нему с весьма дельным предложением. Будучи по натуре циником, я подозревал, что, возможно, Эпифаний беспокоился только об упрочении своего собственного положения, однако это начинание принесло пользу и Теодориху. Эпифаний напомнил ему о тысяче или около того италийских крестьян, которых взял в плен и увел с собой грабитель Гундобад, король бургундов. Епископ считал, что их спасение и возвращение на родину пойдет во благо Теодориху, и предложил свои услуги в переговорах по освобождению пленников. Теодорих не только принял это предложение; он дал Эпифанию центурию конников в качестве эскорта и много золота, чтобы заплатить выкуп. Мало того, он отправил с епископом нечто гораздо более ценное, чем золото, — свою старшую дочь Ареагни, в качестве невесты для наследного принца Сигизмунда, сына короля Гундобада. Лично мне это было не по душе.
— Как же так, Теодорих? — возразил я. — Гундобад совершил по отношению к тебе низость, в сущности, он оскорбил тебя, совершив этот грабительский набег в Италию, пока ты был занят войной. Ты, между прочим, сам всячески поносил его. Ты был возмущен действиями Гундобада и даже собирался наказать его. Плохо уже то, что ты должен заплатить ему, чтобы вернуть пленников. А ты вдобавок еще и хочешь, чтобы он стал свекром твоей благородной дочери! Ну и ну!
Теодорих терпеливо ответил на это:
— Если сама Ареагни не возражает, то никак не пойму, с какой стати ты недоволен. Моей дочери уже пора выйти замуж, а Сигизмунд когда-нибудь станет королем доблестного народа — народа, который, между прочим, живет на северозападной границе Италии. Ну подумай сам, сайон Торн. Чем более процветающей я сделаю эту землю — а я надеюсь, что так оно и будет, — тем сильнее станут все жадные чужаки пытаться захватить ее. Породнившись с другими королями, особенно с такими воинственными, как этот сукин сын Гундобад, я уменьшу опасность того, что они станут моими врагами. Vái, я всего лишь хочу получить как можно больше потомков, договорившись о подходящих браках.