Ну, это было право Теодориха, а Ареагни, в конце концов, была его дочерью, а не моей. Поэтому я смирился, просто приняв тот факт, что выгода всего лишь один из обычных инструментов управления государством, а посему Теодорих, подобно другим правителям, вынужден овладеть этим искусством. Ну что же, его надежды с лихвой оправдались. Епископа Эпифания с его матримониальным предложением и мешками золота приняли в Лугдуне очень радушно. Его даже пригласили помочь местному епископу-арианину совершить богослужение во время венчания Ареагни и Сигизмунда. И когда он через некоторое время вернулся в Равенну, то среди прочего привез заверения короля Гундобада в вечной дружбе и союзе с Теодорихом. Эпифаний доставил также целыми и невредимыми всех до единого уведенных в плен крестьян. И как он и предсказывал, это гуманное спасение заставило подданных Теодориха отнестись к своему новому королю с большей любовью — по крайней мере, простых людей, которые никогда не обращали внимания на подстрекательства церковников.
Однако если богиня Фортуна и была более или менее снисходительна к Теодориху в это время, то от меня она, казалось, все сильнее отворачивалась. Я почти поверил в то, что пророчество епископа Иоанна начало сбываться: помните, он предупредил меня, что я буду наказан за свое грубое и непочтительное отношение к святому Северину. А случилось вот что.
Поскольку мы так никогда и не установили, кто же были те далекие приверженцы Одоакра, которые привозили ему в Равенну из-за моря провизию, я обрадовался хотя бы тому, что, по крайней мере, захватил беженцев, снаряжавших фальшивые обозы с солью. Когда центурион Гудахалс доставил их из Хальштата, старый Георгиус Гоноратус уже был в наших руках — в целости и сохранности, хотя и сильно напуганный. Он был седым еще тогда, когда я познакомился с ним, а теперь еще больше постарел, и я даже сомневался, что узнаю его. Уж сам-то старик, разумеется, меня не узнал, поэтому я даже не стал с ним говорить, приказав посадить злоумышленника в carcer municipalis[121] Равенны. Я намеревался его допросить, когда у меня появится свободное время. Я поздравил Гудахалса, сказав, что он хорошо справился с поручением и тем самым искупил свою прошлую ошибку.
— Надеюсь на это, сайон Торн, — серьезно ответил он. — Мы также обнаружили, кто помогал предателям по пути. Застигли их, так сказать, на месте преступления. В общем, поймали за руку двоих. Купца и его жену.
И он рассказал мне все подробно. Гудахалс и его спутники, после того как без малейшего сопротивления арестовали старого Георгиуса на шахте в Хальштате, поспешили обратно через всю страну. Они сильно удивились, когда на южном склоне Альп, в маленьком городке Триденте, вдруг натолкнулись на точно такой же обоз с солью, какие во множестве видели у линии осады. Этот обоз двигался на север, словно возвращался из Равенны, но мулы все еще были по непонятной причине нагружены поклажей.