— Vái, да точно так же, как и раньше, когда твой друг не был законным монархом. Полагаю, все правители, знать, равно как простые люди и рабы, отсюда и до самых Оловянных островов думают на этот счет одинаково. Везде говорят, что правление Теодориха, вероятно, самое лучшее для Рима, самое мирное и ведущее к процветанию со времен «пяти добрых императоров». Так сказать, периода от Нервы Доброго до Марка Аврелия, а это было четыре сотни лет тому назад.
Я сказал:
— Мне приятно слышать, что столь многие одобряют Теодориха.
— Ну, они скорее одобряют его умение править, а вовсе не обязательно его самого. Никто не забыл, как он коварно убил Одоакра. Общее мнение таково, что все ближайшие советники Теодориха, должно быть, ходят по струнке, выполняя все его приказы, опасаясь, как бы их тут же не зарубили на месте.
— Balgs-daddja, — проворчал я. — Я из числа ближайших его сподвижников. И вовсе даже не хожу по струнке.
— Но есть и такие, кто открыто завидует его умению править королевством. Наш император Анастасий, например, не любит Теодориха. Разумеется, несдержанный Анастасий сроду ни к кому особо не благоволил. И неудивительно, что он злится, когда видит, что правитель, у которого титул меньше, затмевает его в управлении государством.
— Думаешь, со стороны Анастасия можно ожидать неприятностей?
— Во всяком случае, не в ближайшее время. У Анастасия есть более неотложные дела, о которых ему надо в первую очередь побеспокоиться, — на восточной границе вновь возобновились вечные раздоры с персами. Нет, неприятностей Теодориху следует ожидать не издалека, они у него прямо под носом. Знаешь, почему им восхищаются отсюда и до Оловянных островов? Да потому, что католическая христианская церковь не имеет власти ни здесь, ни на этих самых островах. А вот в Италии и в других провинциях, где католические священники пользуются большим влиянием, они изо всех сил будут стараться принизить Теодориха и досадить ему.
— Я знаю. И по-моему, это низко. Ну почему церковные клирики не могут относиться к Теодориху с таким же безобидным равнодушием, с каким он сам относится к ним?
— Ты только что ответил на свой вопрос, Торн. Церковников обижает именно то, что он совсем не обращает на них внимания. Они были бы по-настоящему счастливы, если бы новый король преследовал их, притеснял, изгонял из страны. Для них его равнодушие гораздо страшнее, чем прямое преследование. Теодорих отказывает им в удовольствии и чести пострадать. Вернее, он заставляет их страдать, но страдать не ради их матери-церкви.
— Ты, похоже, прав, Мейрус.