Очевидно, переживал из-за промаха. Хотя, так точно выстрелить из маленького карманного пистолета… Если бы мышан решил выстрелить в кого-нибудь другого, его пистолет был бы выбит выстрелом. А раньше Димка думал, что истории о летящей ласточке, сбитой Петром Третьим из тогдашнего ружья — просто сказки…
Господин Шарль оценивал свой выстрел иначе: он бледнел прямо на глазах.
— Не может быть… — простонал начальник тюрьмы, — Мой подчиненный…
— Да, — мертвым голосом проговорил господин Шарль, — Это не просто подкуп, он явно работал не только на вас.
Полицейские начали вытираться.
— Он был один? Или есть еще предатели?
Полицейские замерли. Видимо, решили, что сейчас окружающих испачкает ИХ кровью.
— Нет, — качнул головой господин Шарль, — Будь он не один, не пришлось бы связывать летуна. Он ведь набросился на летуна, скрутил, связал руки и ноги и только потом влил в рот отраву. Зачем, если бы их было больше? Один держит, другой вливает. Нет, он был один.
— Что теперь делать? — начальник тюрьмы смотрел на господина Шарля с такой надеждой, как будто тот умел оживлять покойников.
— Доставьте тело в морг. Обстоятельства предательства разберем потом.
— А…
— Начальнику я доложу сам.
Начальник тюрьмы успокоился.
— Хыгр, за мной.
Пока карета ехала к зданию полиции, господин Шарль молчал. Каменное лицо, остановившийся взгляд.
У начальника господин Шарль пробыл долго. Димка, тихой кучей шерсти сидевший в карете, уже начал подозревать, что его хозяина расстреливают в подвале.
Вернулся господин Шарль от начальника точно таким же. Пока ехали к дому — молчал.
Димке такое поведение хозяина не нравилось все больше и больше. Случалось люди с таким лицом и вешались… Конечно, представить господина Шарля, висящего на люстре сложно. А вот с простреленным виском — как нечего делать.
— Твоя… хырр… вождь быть злой?
— Нет.
— Твоя вождь очень твоя кричать?
— Нет.
Господин Шарль не был настроен на разговор. Димка же наоборот решил разговорить его, даже если придется тащить слова клещами.
— Что твоя вождь говорить?
Кандидат в самоубийцы вздохнул. Односложным ответом не отделаешься…
— Мой начальник был очень рад.
— Что его нравиться?
— Потому что теперь удалось доказать жандармам, что здесь преступление против государства и расследование передают им. Стало понятно, что это не одиночный сумасшедший, а группа людей.
Какого же лешего, ты, господин хозяин, такой мрачный?
— Что твоя быть не веселый?
— У меня нет причин быть веселым. Я ошибся.
Господин Шарль произнес это тоном, которым другой бы признавался в серийных убийствах.