Значит, товарищ Речник — кандидат в покойники.
Карета уже приближалась ко дворцу, когда господин Шарль заговорил опять:
— Запомните, господин Хыгр: никогда, никому нельзя верить на слово. Если пусть даже самый близкий человек говорит вам что-то, не верьте, пока не увидите доказательств. Он может лгать, он может ошибаться, он может заблуждаться. Никому не верьте на слово.
— Моя запомнить, — серьезно сказал Димка.
Ворота как лежали на земле, так там и остались. Их только оттащили чуть в сторону, чтобы не мешать проезду. У входа во дворец стояли два тролля с зелеными повязками и ружьями:
— Стой! Куда идешь?
Димка сунул им под нос свою бумагу начальника особого сыска.
— Моя идти ваша… наша вождь.
— А это кто?
— Хырр… Добыча.
Тролли задумались:
— Ладно. Проходи…
У дверей кабинета товарища Речника никакой охраны уже не было.
— Доброе утро! — поднялся он из-за стола, заваленного бумагами.
— Доброе утро, товарищ Хыгр!
«Когда это я в партию вступить успел?»
— Доброе утро… гражданин Шарль?
— Да, — кивнул тот.
— И вы не побоялись придти ко мне?
— Господин…
— Гражданин.
Секунду господин Шарль и товарищ Речник смотрели друг другу в глаза.
— Гражданин, — повторил Речник.
— Так вот, ГРАЖДАНИН Речник, вам угрожает опасность.
— Уж не от вас ли? — товарищ Речник сел за стол и позвонил в колокольчик.
В кабинет заглянула молоденькая эльфийка.
— Натали, принеси нам вина.
За бокалом вина господин Шарль повторил все то, что уже рассказал Димке.
— Значит, — товарищ Речник с бокалом в руке откинулся на спинку кресла, — вы считаете, что меня могут попытаться убить?
— Да, — господин Шарль сидел напротив, почти в таком же положении.
— Почему же не сделали этого до сих пор?
— Я думаю, они надеются, что вы все-таки казните королевскую семью. Попробуйте заявить, что король и королева отправятся в изгнание, и уже завтра в вашем вине окажется яд, а в спину полетят пули.
Товарищ Речник задумчиво пошевелил бумаги на столе:
— Я-то еле справляюсь, а вот справятся ли без меня… За Жозефа я уверен, а вот остальные…
Димка, тихим чучелом сидевший в углу, вздохнул. Неизвестно, как недостаток сна отражается на троллях, но выглядел товарищ Речник так, как будто не спал с самой революции.
— Короля казнят, — неожиданно поднял взгляд товарищ Речник, — обвинения против него слишком серьезны.
— А королеву? — подался вперед господин Шарль.
— Королеву… С ней все непросто. Многие горожане ненавидят ее. И за убийства Сапожника… я знаю, что убивала не она, но людям не объяснишь… И за поджог складов, и за слова о «запеченном каравае». Но я не склонен казнить человека только для удовлетворения общественного мнения, а все обвинения против нее — выдуманы. Королева, скорее всего, будет освобождена…