Все правильно, луг был на месте. Огороженный жердями. С воротами. А вот то, что за проход на луг берут деньги, кюре забыл уточнить.
Сейчас Димка и два кассира, люди, в синих мундирах и засаленных зеленых шарфах, толстые как гаишники, пытались вместе разобраться сколько причитается с Димки.
— С тебя два тррр, два! — надрывался левый сборщик.
Что загадочных тррр два Димка понял уже давно. А вот как они выглядят… И сколько их в Димкиной серебрушке. Он подозревал, что стоит показать хоть одну из оставшихся у него монет и тут же выяснится, что проход на луг стоит именно столько. А денег и так нет.
— Два, — кивнул он. Здесь не Болгария, и кивок поняли правильно.
— Да, да, — обрадовался левый пузан, — Два тррр!
— Два что?
Левый плюнул.
— Да он не понимает, что такое тррр, — наконец сообразил правый, — у них же денег, наверное, нет.
— Так покажи ему! — взвился левый.
Правый вздохнул. Присел на корточки.
— Вот смотри, яггай, — он высыпал на очищенный участок тропы горсть монет из кошелька на поясе.
— Вот это, — показал он мелкую монетку, где-то с советские три копейки, — тррр — самая мелкая монета…
Мозг лихорадочно зашуршал картотекой, подыскивая соответствие. Лиард? Су? А, ладно, будет денье.
— Вот это, — монетка побольше, с головой, — полтррр.
Половина чего?
— Она, значит, как две денье. Понятно?
— Вот это, — еще одна медная монетка, — тррррр.
Понятно, а предыдущая была пол этого самого… пусть будет су. Значит, пока у нас есть су, полсу и денье — четверть су. Пока все просто…
— Это трррр или четыре су.
Так и запомним — четыре су. Иначе мозг закипит — для каждой монеты свое название.
— А вот это, — толстый палей выбрал из кучи серебрушку, в точности как Димкина, — трррр…
Ливр, и черт с ними.
— Двенадцать су это один ливр. Понятно?
— Да, — кивнул Димка.
— Так вот, с тебя два четыре су. Понятно?
Черт, надо было для этой монетки свое название подобрать. А теперь мозг именно как «четыре су» это название и запомнил, не перепишешь.
— Два четыре су, — повторил толстяк.
Восемь су, значит. А в серебрушке, тьфу, ливре, их двенадцать.
— Моя дать твоя это, — Димка показал ливр, — твоя дать мне четыре это.
Палей Димки уткнулся в монетку в одно су.
— Э-э… — не нашелся толстяк, пихнул в бок товарища.
Тот стоял, раскрыв рот. Видимо, не ожидали от дикаря таких успехов в арифметике.
Димка подхватил требуемые монетки, кинул в кучку серебрушку и прошел на луг.