Люди молчаливого подвига (Горчаков, Василевский) - страница 235
Н. Сухов».
Николай Александрович со свойственной ему скромностью не сказал, что за выполнение заданий командования в тылу немецко-фашистских войск он был награжден двумя орденами Отечественной войны, орденом Красной Звезды и рядом медалей.
Бывшие бойцы разведгруппы «Юрий» и сегодня в строю, своим трудом они приумножают славу Родины.
Б. Гусев.
Двое в землянке.
О Кузьме Гнедаше и Кларе Давидюк
1.
Лес. Ночь.
У землянки сидят люди — семеро мужчин и одна девушка. Они не зажигают костра. Курят, прикрывая огонек папиросы рукой. Один из мужчин ранен и лежит на носилках, сделанных из ветвей ивы. Он первым нарушает молчание:
— Что ж, будем говорить как товарищи. Давайте другой вариант.
Все молчат.
— Я жду…
И снова молчание.
— Значит, второго варианта не существует. Его действительно нет. Принимается первый. Есть возражения?
Молчание.
— Если так, буду опрашивать поименно. Мудрый!
Один из сидящих мгновенно встает:
— Мудрый слушает.
— Жду ответа.
— Не знаю… Пусть говорят другие.
— Это товарищеский разговор?! Следующий! Кто там, не вижу. Лихой, кажется…
— Я…
— Приказ слышал?
Пауза.
— Товарищ командир, так вы и сами сказали, по-товарищески…
— Теперь ты, Смелый!
Так, постепенно он обращается ко всем окружающим. Остается девушка.
— Смирная, я очень тебя прошу…
— Смирную не надо просить. Ей дается приказ.
— Ну, слушай… Клара, ты же все понимаешь!..
— Не пойду, — чуть даже вызывающе отвечает она и, помолчав, как бы смягчается: — Я только усложню положение группы. Им предстоит бой.
— Ну, бой!.. Ты бывала и не в таких переделках.
— Спасибо за комплимент!.. Вы забыли, что я женщина.
— Клара!
— Если Клара, позвольте мне выбирать! Я остаюсь здесь, капитан. Нашу землянку замаскируют, нас не найдут.
— А если найдут?
— А я точно уверена — не найдут. Верно, Мудрый?
Тот отвечает не сразу.
— Я понимаю так, — взвешивая слова, говорит он. — Фриц не найдет. Это я гарантирую. Если только христопродавец появится или — с собаками.
— Товарищи, я приказываю: взять ее с собой, — говорит раненый.
Опять нет ответа. Время идет. Два пополуночи. Осталось три часа до рассвета. Всего три. И звенящая тишина. Что в ней таится?
— Да отвечайте же, черт побери!
— Если Смирная хочет остаться, пусть остается, — сказал Лихой.
— Да, уж пусть выбирает, — поддержал его Мудрый.
— Левый?
— Не знаю. Пусть решает сама.
— Я решаю. Высшей властью, врученной мне Родиной…
— Вот и застрели меня высшей властью… Никуда не пойду, — вдруг зло перебивает она.
Чей-то тихий голос из темноты произносит со вздохом:
— Умрешь, девонька.
— Ну и умру. И что? Бросить его одного, раненого?