Зато не отпала проблема Мариана. Тот никак не мог пережить пропажу своих и зятевых вещей, причем шок он преодолевал хорошо знакомым способом: кидал в рот все подряд.
Наконец до него дошла ужасная правда.
— Эго как же так? — выдавил он, смертельно обиженный и возмущенный, радикально прихлопнув основную тему. — Как порезано? Совсем?
Господин Мульдгорд в этот момент, держа в руках листочки Магды, информировал нас о намерении полиции выяснить место пребывания гипотетических врагов жертвы. Мариан прервал его на полуслове. Господин Мульдгорд замолчал, и за него ответил Стефан:
— Не совсем, частично, чтобы каждый камень хорошенько упаковать.
— И на кой черт это делать? Пани Буцкая не могла покойника порезать, чтобы паковать?
— Отнюдь не пани Буцкая, — с нажимом произнес герр Мульдгорд.
Мариан продолжал гнуть свою линию:
— А может, получится как-нибудь посшивать куски обратно? Что я сестре скажу! Она меня уже три раза спрашивала! Может, тогда пани Буцкая к сестре сходит и сама ей скажет? А может, уже чего нашли?
— Зело тягостен труд, — тоном учителя напомнил герр Мульдгорд.
— Не могла, что ли, она эти камни так побросать, обязательно упаковывать? Да как у кого-то вообще рука поднялась чужие вещи порезать и утопить…
— Или порвать на части, — подлила масла в огонь Магда.
— Или порвать… Что? Почему порвать?
— Вряд ли у этого кого-то с собой ножницы были.
— Ну, тогда я прямо не знаю. И чего тогда без ножниц было резать? Ладно бы только мое было, а то еще и зятя? И после всего этого мне же «Бычки в томате» покупать велите?
Убитый горем, он замолчал и с обиженным видом сосредоточился на поедании марципановых тянучек. Высокий датский гость удовлетворился услышанным, забрал с собой список Магды и откланялся с воистину европейским шармом.
* * *
Польза от пропажи Мариановой собственности стала очевидна уже на следующий день. Стефану пришла в голову гениальная мысль подсказать троглодиту, что за поисками своих вещей он должен следить лично, то есть пойти на озеро и проследить за работой водолазов. Мариан советом проникся и, сократив визит к Алиции до каких-то жалких пятнадцати минут, помчался на озеро, чтобы приглядеть за своими портками и свитером зятя. Даже перекусить на скорую руку ничего не попросил.
Одновременно покинула нас и Юлия, отправившись в посольство для утрясания похоронных формальностей и улаживания проблем, связанных с перевозом дорогого тела на родину. Я немедленно воспользовалась ее отсутствием, чтобы снять камень со своей души.
О себе самой я в тот момент старалась не думать, чтобы не мешать себя с грязью за проявленные в расследовании тупость и расхлябанность. Ведь я уже тысячу раз могла притвориться, что иду в магазин, и между делом, без шума и пыли, заглянуть в багажник Алиции. Так нет же, недовольства этой циркачки Юлии испугалась! Конечно, действовать следовало только исключительно днем, потому что ночью у нас под автотентом царит абсолютная темень, усиленная светом, который бьет по глазам со стороны мачты освещения у калитки. А карманный фонарик только привлекает внимание.