— В таком случае о чем же нам беспокоиться? — спросил Филипп. — Король, несомненно, согласится поговорить со мной.
Агген быстро подняла палец:
— Я не закончила! Но с другой стороны, чужак также считается иногда врагом, а иногда — никем. Потому что Альциата всегда процветала без всяких плоскоглазых, и илоскоглазые абсолютно ей не нужны, и нам безразлично, существуют ли где-то еще в мире плоскоглазые. Следовательно, ты — никто, ведь раньше тебя здесь не было.
— Но теперь-то я здесь! — засмеялся Филипп. — Стало быть, я — кто-то!
— А завтра? — спросила в упор Агген. — Завтра ты тоже будешь здесь или покинешь нас навсегда? И кто ты будешь, когда уйдешь, — кто-то или никто?
Филипп кивнул:
— Ты права, Агген, милый мой временный брат. Когда я уйду, то буду уже для тебя никем… Или кем-то, если ты меня не забудешь. А пока что нам и впрямь позарез нужно подружиться с местным аристократом. Он, и только он, может ввести нас к королю.
* * *
Вицерия приходилась родней Флодару, только очень отдаленной. Она жила с родителями, двоюродной сестрой Лаоникой (которая осталась сиротой и воспитывалась у дяди и тети) и родным братом Озорио в красивом трехъярусном доме на пятнадцатом витке.
Когда мы говорим, что дом родителей Вицерии был красивым, мы имеем в виду высокую завернутую штопором крышу, округлые стены и множество окон, окруженных резными украшениями из настоящей древесины. Вьющиеся растения выбегали из специально привезенной и уложенной в ящики почвы; длинные лозы ползли вверх по стенам, а от крыши вниз навстречу им стремились, извиваясь, точно такие же растения, но только нарисованные.
Ничего удивительного поэтому нет в том, что Вицерия выросла такой красавицей.
В нее были влюблены сразу двое: Флодар, наследник самой могущественной семьи пятнадцатого витка, и Альфен, самый лихой парольдоннер поколения и лучший друг Флодара. Что до самой Вицерии, то ее сердца не знал никто: она тщательно скрывала все свои чувства. Поэтому и Флодар, и Альфен питали на ее счет кое-какие необоснованные надежды, а отец прямо говорил, что хочет видеть ее замужем за одним из них.
— Ты свободна выбрать любого, — говаривал он, поглаживая дочь по длинным золотисто-красным волосам. — Кого бы ты ни предпочла, я благословлю тебя. Если это окажется Флодар — хорошо! Если это окажется Альфен — тоже хорошо, милое мое дитя. Не спеши, однако, с выбором, подумай хорошенечко, ведь это самое важное решение в твоей жизни.
Вицерия ластилась к отцу, но не произносила ни слова, поскольку знала: ее истинный выбор не порадует никого (кроме Айтьера, разумеется). Поэтому она лишь опускала глаза, вздыхала и напускала вокруг себя таинственности.