Все это она, разумеется, увидит, коли придет ей такая охота.
При мысли о Вицерии и о том, какое чудесное зрелище ее ожидает — уже вот-вот, — Флодар громко расхохотался от радости… и тут, словно в ответ, послышался оглушительный треск, телега вдруг зарылась носом в пыль, вздыбилась, задралась, лягнула задней частью своих ездоков, и те с нелепыми криками посыпались на дорогу.
Пудра взметнулась в воздух, некрасиво смешиваясь с пылью, а из разбитых носов и из рассеченных скул и лбов потекла липкая кровь. Вообще-то парольдоннерам не впервой такие падения — даже и на большей скорости опрокидывались телеги, так что ни один из юношей шестнадцатого и пятнадцатого витков не достигает зрелости, предварительно не переломав себе руки и ноги, и притом по нескольку раз. А еще имелся дядюшка Иларус, тот во время первого же выезда на телеге повредил себе спину. После этого Иларус не смог больше ходить. Характер у него испортился, потому что по всему выходило — спину он попортил зазря. Добро бы еще удовольствие какое-нибудь получил от беспутной молодости, так даже такой малой радости тотчас лишился! Недаром же говорится, у каждого своя судьба.
Флодар только один раз ломал ногу, и то не до конца; она быстро зажила.
Сейчас же он так стукнулся, что из него, казалось, и дух вон; в глазах утвердилась чернота, а в голове поплыли странные искры. Но что Флодар видел совершенно отчетливо, так это Вицерию: девушка поднялась на крышу своего дома, чтобы полюбоваться проезжающими парольдоннерами. Не оставалось ни малейших сомнений — шлепнулись они столь бесславно прямехонько у нее на виду!
Никакого утешения Флодар не видел в том, что Вицерия всплеснула руками и заторопилась спуститься; подумаешь — принялась она криками подзывать служанок и посылать их за тазами с водой, за тряпками, бинтами и лубками! Не сочувствия от Вицерии хотелось Флодару. Показать ей молодцеватость, бессловесно дать понять — лучшего отца для своих детей она не сыщет, пусть хоть сто лет будет искать по всей горе!
Но какой же из него отец для детей Вицерии, если он барахтается в пыли, и чихает, и кашляет, и плачет, и трясет рукой, пытаясь понять, не сломано ли запястье? Встречаются, конечно, плачущие отцы, и отцы, барахтающиеся в пыли, и даже отцы со сломанными запястьями — но чтобы все сразу?
— Ты цел, Флодар? — спросила, подходя, Вицерия.
— Разумеется, — сквозь зубы мужественно отвечал Флодар.
— А я уж испугалась.
— Женщинам свойственно пугаться, — заметил Флодар. — Это в их природе. Так что не стыдись.
— Я не стыжусь, — сказала Вицерия.