— Да, — грустно подтвердил Владимир.
— И… они спали вместе?
Повисла неловкая и натянутая пауза. Владимиру стало грустно, он украдкой внимательно изучал лицо девочки, в котором не читалось и тени смущения человека, говорящего о чем-то постыдном или запретном. Скорее отвращение.
— Угу, — мужчина заторможено кивнул и посмотрел в другую сторону, — мне жаль.
— Ничего страшного, — вдруг неожиданно изрекла Таня, — спасибо, что хотя бы не насильно. Это не конец света. А я поговорю с Наташей, если она не понимает… — эта уверенность удивляла даже саму девочку. Она поймала себя на том, что немного завидует подруге, у которой было право выбора. Ее никто не принуждал, она всего лишь платила за свою собственную глупость, а не за чужую… похоть.
Таня устало прикрыла глаза и помассировала виски. Проблемы близких ей людей были возможностью отвлечься, но от этого ее собственные проблемы никуда не исчезали.
— А вы… — продолжала она, не открывая глаз, — сделайте все, чтобы ваш этот друг больше к ней не приближался. Увижу — убью. Или сестра ее… Она очень болезненно все воспринимает. Ей что угодно в голову может прийти.
— Понимаю, — зачем-то кивнул Владимир. Таня открыла глаза и пристально посмотрела на него.
— А… у них ведь никого нет, да? — зачем-то спросил он.
— Ну да, — подтвердила Таня, — отец их бросил уже очень давно, мать умерла. Они живут вдвоем.
— Бедные дети, — посочувствовал Владимир, совершил очередную попытку найти сигареты в карманах, но она тоже ничем не закончилась, по нему было заметно, что он недавно бросил или запрещает себе, но с трудом борется со старыми, за годы выработавшимися привычками, — у меня было совсем иное детство, — поделился он, — да и нравственность была… Была, да. Только странно, почему именно мы стали такими безнравственными, — Таня молчала не зная, что тут можно сказать, а Владимир вспомнил и про нее, — а у тебя семья нормальная? — осведомился он. Девочке словно дали пощечину, она отвернулась, прикусила губы, но ничем не выдала себя.
— Нормальная, — пробурчала она, — за исключением того, что мать целыми днями и ночами пропадает на работе… отец валяется где-то под забором, проспиртованный и грязный, а отчим иногда меня трахает.
Владимир изумленно вытаращил на нее глаза, кажется, это было для него большой неожиданностью, впрочем, Таня и сама не ждала от себя таких откровений. Она боялась рассказать об этом даже Люсе, а теперь открылась какому-то малознакомому человеку, хотя ее об этом не особенно-то и просили.
— Да все нормально, — заверила она его холодным голосом совсем без эмоций, — это же ваше особенно нравственное поколение…