Она бросилась бежать, схватила в коридоре свою сумку и была уже у двери, когда он опомнился и догнал ее.
— Прости, прости меня, пожалуйста… Умоляю тебя, — затараторил он, словно в приступе истерии.
— Не приближайтесь ко мне, — пригрозила Люся, пытаясь открыть дверь, — а то я буду так орать, что соседи вызовут милицию. И вы ей расскажете все. И про мою сестру, и про меня тоже… — ее голос дрогнул и она замолчала.
— Люся, прости, пожалуйста, я не должен был, я идиот, я… — продолжал он.
— Как открывается эта чертова дверь, — почти по слогам спросила девочка.
— Не уходи, прошу тебя… — начал он сначала, но потом вдруг сдался и сказал упавшим голосом, — щеколда, а потом ключ на один оборот…
Люся сделала все в точности так, как он сказал, и бросилась бежать по высоким ступенькам, каким-то чудом удерживая равновесие, хотя в глазах у нее темнело, а голова кружилась от волнения.
Он стоял на верхнем лестничном пролете и слушал ее шаги, с трудом удерживая себя от того, чтобы не броситься следом. Нет, нельзя… Нужно оставить ее в покое, забыть… потому что это становится опасно, потому что это что-то куда большее, чем просто желание.
Но нужно забыть об этом, пока еще не слишком поздно.
Пока?
— Что я наделал! — крикнул он, ударил кулаком в стену рядом с дверью, конечно же, разбив его в кровь, но не почувствовал ничего. Внутри у него вдруг появилась пустота, страшная, поглощающая и даже эта боль рухнула туда.
Вернулась? Вернулась… Неужели…
На пороге стоял Владимир, который выглядел озабоченным и грустным.
— Ты, — разочарованно протянул Кир, вернулся на кухню, не сказав ему ничего больше и сел за стол, уронив голову на руки.
— А кого это ты опять ждал? — поинтересовался Владимир, закрыл дверь и тоже явился на кухню. Он заметил опустевшую бутылку вина, и рядом с ней уже полупустую коньяка и чертыхнулся.
— По какому это случаю? — поинтересовался он, — ты в своем уме? Это что все значит?
— Отстань от меня, — отмахнулся Кир, — проваливай, не хочу тебя видеть…
— А кого ты хочешь видеть? — спросил Владимир, не послушавшись. Он сел на второй стул возле стола и отодвинул коньяк от греха подальше.
— Ее здесь точно не будет, — буркнул Кир, — ну правда… уходи, мне плохо…
— Мне плохо и я буду сидеть, и нажираться, как последняя свинья, — передразнил Владимир и скривился, потом схватил Кира за волосы и заставил посмотреть себе в глаза, — а ты не забыл со всеми своими бабами, как папочка твой кончил?
— Почему бы и нет? — Кир почти с омерзением стряхнул его руку и положил голову обратно на стол, закрыл глаза и поморщился.