– Слушаю вас, – проговорил Леня, найдя нужный мобильник и поднеся его к уху.
– Вы знаете, Леонид, – проговорил старик с некоторым смущением в голосе, – я тут подумал над вашим стихотворением... то есть не совсем вашим, но вы меня понимаете... и пришел к выводу, что это не совсем стихотворение.
– То есть... что значит, не стихотворение?
– Скорее, это какое-то шифрованное послание.
– Вот как? – заинтересовался Леня. – Почему вы так думаете?
– Извините, Леонид, но я, конечно, сразу должен был догадаться... видимо, возраст дает себя знать! Ведь там в самом начале, можно сказать, прямое указание! «На западе среди гор пышно цветут хризантемы. Третья стража настала, четвертый месяц зимы...» Какие хризантемы зимой? И я, старый дурак, не обратил на это внимания!
– Но может быть, это поэтическая вольность?
– Что вы, Леонид! Китайские поэты чрезвычайно точны во всем, что касается природы, смены времен года... они никогда не позволили бы в стихах такого анахронизма! А если позволили – то не случайно...
Китаист немного помолчал и проговорил с непривычной неуверенностью:
– У меня есть кое-какие мысли, но это не телефонный разговор. Может быть, мы с вами еще раз встретимся, и вы расскажете все, что вам известно об этом стихотворении и его авторе?
– Хорошо, – оживился Леня, – я приеду немедленно. Где вы живете?
– Давайте встретимся через сорок минут у входа в ботанический сад.
Леня выключил мобильник и направился к двери, но в это время в коридоре возникла Лола. На лице ее была глубокая обида, в руке – раскрытый глянцевый журнал.
– Значит, женская логика? – проговорила она сквозь зубы. – Значит, я полная дура?
– Лолочка, я ничего подобного не говорил! – залебезил Маркиз. – И вообще, извини, я тороплюсь... этот китаист хочет со мной еще поговорить, у него возникли какие-то идеи...
– Прежде чем уйти, ты должен взглянуть вот на это! – Лола развернула журнал перед Маркизом и ткнула пальцем в статью про Швейцарию. Над заголовком красовался геральдический щит с изображением черного медведя на красно-желтом фоне. Медведь был симпатичный, косолапый, с высунутым языком.
– Ну и что ты этим хочешь сказать? – проговорил Леня с бесконечным, как ему казалось, терпением.
– А что – не ясно? В том китайском стихотворении говорилось про западные горы и медвежьи следы, а медведь, как видишь, есть в гербе Берна... а Берн, Ленечка, это один из главных городов Швейцарии!
– Что такое Берн, я знаю! – отмахнулся Маркиз.
– Ну так что – берешь назад свои слова насчет женской логики?
– Беру, беру! – поспешно согласился Маркиз, чтобы не доводить дело до нового скандала. Он вообще относился к той категории мужчин, которые всегда и со всем соглашаются, чтобы поддерживать мир в семье.