На секунду Скрэби замолкает, размышляя про обреченную экспедицию. Наконец, отрывается от мрачных воспоминаний:
– Пройдемте ко мне в мастерскую после ланча, и я представлю вас Обезьяне.
Фиалка подавляет отрыжку.
– Спасибо, отец. – Важно знать, что ты ешь.
– А у людей будут механические сердца, которые хирурги будут пересаживать, оперируя через дырочку, – предостерегает Императрица и дрожащей рукой тянется за бутылочкой с лекарством. Доктор Скрэби возводит глаза к Небесам.
Капканн дал мне роботу, – писала Женщина. – Я стала Ево любофницэй и танцавщицай. Балыиой дом, и Он дает мне денех. Гаспада приходют и уходют. Я ТАНЦУЮ для них, када Он гаварит. Сначала я ничево не видила, патамучта бальшынство дверей ЗАКРЫТА, но ночью я коечта слышала. Крики, СМЕХ, Капканн и гаспада развликаюца с девушками. Какта ночьу я лежу в кравати и плачу. Входет Капканн. Савершена ПЬЯНЫЙ. Но вместа таво, штоб ударить меня, Он гаварит, что ЛЮБИТ меня и абнимает. Не знаю пачему, но я теряю волю. Ты коечта далжна для меня сделать, гаварит Он. Што, спрашываю я. Он паказывает мне большую пустую КЛЕТКУ.
Глава 10,
в которой уклоняющийся самец ищет пару
Первым клиентом в моей новой клинике оказался парень по фамилии Цехин, который подозревал, что его колли – гей. Дурное предзнаменование, подумал я. За одну ночь люди как будто стали угрюмее, замкнутее и более склонны к навязчивым идеям. После взрыва в Банке Яйцеклеток вся страна впала в похоронное уныние. За деревьями уже никто не видел леса.
– Я прописал бы выходной вашему Дружку, мистер Цехин, – резюмировал я. – Погуляйте с ним на природе. Съездите в национальный парк и поиграйте в «принеси палку». Вам это тоже пойдет на пользу. – И он в явных сомнениях выскользнул из приемной.
Первую неделю я проторчал в «Упитом вороне», а затем открыл кабинет в клинике моего предшественника на Кропи-стрит. К ней примыкал и дом – маленький коттедж с видом на реку Флид. Норман Ядр рассказывал, что несколько лет назад река завоевала премию за Борьбу с Загрязнением (по северо-восточному региону), но, глядя на нее сейчас, я подозревал, что она уже не претендент. Иногда, предупредил Норман, по ней сносит покрытую пеной рыбу, которую он окрестил «угорь flottantes».[57]В Фишфорте, в пятидесяти милях выше по течению, располагался химический завод, который специализировался на моющих средствах. Время от времени вода пенилась фиолетовым, словно в вычурных техниколорных мультфильмах. Впрочем, уже не важно, как мы издеваемся над землей, подумал я. По крайней мере, над нашей ее частью. Может, остальная Европа превратит весь наш остров в хранилище ядерных отходов, когда нас не станет. И кто ее осудит? Странно, катавасия с рождаемостью раньше меня не волновала. Точнее, я относился к ней свысока.