Из малого джейсина мы вышли молча. Две каменные дорожки, разделенные стоком для отвода воды, одна широкая – для всадников, вторая у́же, для пеших, полого спускались вниз, окруженные похожими на стражей деревьями. Когда-то мы бегали по ним с сестрой наперегонки. Когда-то…
Предрассветные часы были тревожно тихими, безветренными, словно воздух исчерпал свои силы и затих, сейчас же порывы рвали ткань, норовили бросить в лицо распущенные пряди волос.
Длинная юбка путалась в ногах, усиливая мое раздражение. Ведь собиралась надеть мужской костюм…
– Если лери не против, я хотел бы, чтобы моя спутница стала вашей нелиной.
Я уже почти расслабилась, радуясь тому, что он не нарушает тишины. Но, как видно, рано.
– Вы выбрали спутницу?
– Да, моя лери. – Его улыбка была… испытывающей. – Она ансаир.
Похоже, я пропустила очень многое.
– Я не могу принять это предложение. – Мне удалось справиться и с голосом и с желанием ударить его по лицу. У меня не было на это права.
Сколько я ни повторяла сама себе, что когда-то законы этого мира были и моими законами, что, если бы не годы, проведенные на Земле, я не усмотрела бы в его словах ничего, что могло вызвать такую реакцию, это не помогало. И ведь не объяснишь, не поймут.
– Потому что она проклятая?
Не знаю, чего он добивался, но разозлить ему меня удалось. Я остановилась резко, но он был быстрее и уже стоял, замерев, напротив меня. Бесстрастный, равнодушный… беззащитный перед моим решением.
Как и тогда.
Память била всплывающими картинами прошлого, от которого я не могла избавиться.
Вот он входит в камеру, очень аккуратно прикрывая за собой толстую дверь. Словно я могла сбежать!
Вот откидывает капюшон, который закрывал его лицо, снимает плащ и… опускается передо мной на колени. Берет в руки мои ладони, делясь своим теплом. А в темной синеве глаз разлита боль, которую он даже не пытается скрыть от меня.
Вот его губы шепчут что-то, слишком тихо, слишком бессвязно. Но я знаю, о чем он говорит, слыша не слова, стук его сердца. Я качаю головой, надеясь, что он замолчит, но… он говорит и говорит. О том, как полюбил увидев. Как мечтал сказать мне об этом. Как ненавидел собственного князя, не веря в мое предательство.
Я не могла объяснить ему в тот момент, что ждала не его. Что жаждала услышать все, что он произнес, но только из уст другого. Что была очарована Эриаром, его мужественностью, уверенностью, которую он излучал.
– Потому что она спутница княжича! – Мой тон был жестким. Я слишком боялась показать, насколько слаба перед воспоминаниями о той ночи. – Неужели вы, канн Локар, позволите ей прислуживать?!