И если бы не отсвет когда-то пылавшего в ее взгляде огня, я бы не узнала в ней ту, которую чтила не меньше, чем мать.
– Мартиша! – Мой голос пролетел по пустому залу, который предварял вход в джейсин, отразился эхом от каменных стен, не скрытых теперь гобеленами, ударил по ушам, болью отозвался в сердце, заставив опуститься на колени.
Последнее, что успела заметить, прежде чем слезы заволокли взгляд, как Эриар придержал детей, не позволив им приблизиться к нам. Ко мне и той женщине, которая была символом моей уверенности в будущем.
– Девочка, Талина вернулась… – свистяще шептала она, глотая звуки и ощупывая меня сухими, морщинистыми пальцами. – Вернулась кровиночка, выжила, справилась…
Она говорила за нас двоих. Все, что я могла, – мысленно обещать себе, что верну ей все, что отняли годы. Это самое малое, что я должна была для нее сделать.
– Я ждала… Она сказала, что тот мир уничтожил твою душу, лишил тебя веры, но я не слушала…
Эх, Мартиша, если бы ты знала, что делали со мной твои незамысловатые слова!
Права была сестра. Почти права. Едва не погубил, но, видно, твоя любовь берегла даже за гранью. Хранила, не позволяя потерять то, что является основой клана охраняющих.
Не судить, поддаваясь собственным чувствам, не отмерять меру, взвешивая бесстрастно – но ловить отголоски грядущих дней, предугадывать, открывая себя будущему.
Озлобившись, не отринув от себя нанесенные обиды, невозможно стать тем чистым полотном, на котором проявится узор будущих событий.
Я думала, что смогла воскреснуть, но только теперь, когда соль ее слез смешалась с моей, поняла, насколько ошибалась.
Да, я была жива, но мою жизнь поддерживала надежда, что наступит день, когда я потребую плату за все, что сделало со мной прошлое.
Я была жива, но эта была та самая жизнь, которая мало чем отличается от смерти.
– Я вернулась, Мартиша. – Прижав ее ладони к своему лицу, я заставила ее посмотреть мне в глаза и увидеть в них то, что будет принадлежать лишь нам двоим. Потому что эту клятву я могу дать только ей. Той, которая не усомнилась во мне. – Я вернулась, Мартиша.
Эриар оказался рядом, как только я начала вставать, поддерживая няню. Она оказалась удивительно хрупкой. Но хотя бы это я была в силах исправить.
– Мой муж, князь Эриар, – обозначила я новый статус князя, как только поднялась. Вряд ли они не встречались раньше. – Мои дети, Даша и Саша, – указала я на несколько растерявшихся от накала эмоций двойняшек. – Я буду рада, если ты присмотришь за ними.
Она попыталась развести руками, словно говоря, что моя просьба ей не по силам, но я только качнула головой, не принимая молчаливого отказа.