тот ничего не знает о войне.
Я только раз видала рукопашный
Раз наяву... И сотни раз во сне!
А нам приходилось вступать в рукопашные бои за время войны не один раз. И снились они нам еще долгие-долгие годы...
Итак, немецкий заслон на этот раз был, кажется, разгромлен. Но сразу же после того, как бой затих, мы услышали шум моторов. Подумалось, что сейчас из-за леса, что был невдалеке от шоссе, выскочат танки и нам придется туговато. Однако шум этот постепенно угасал, удаляясь, и вскоре совсем стих. Тут и пришла разгадка, почему этим заслонам удается так быстро уходить от преследования. Они же отрывались от нас на машинах! Вот бы танков нам! Но танки, естественно, избегали болотистых мест и теснили врага на других участках и направлениях.
А темпы нашего наступления стали с каждым часом, с каждым километром заметно снижаться. Ведь позади была уже третья бессонная ночь (если считать, что в ночь перед наступлением тоже было не до сна), вконец вымотавшая и штрафников, и нас, их командиров.
Комбат наш, все понимающий и чувствующий "батя", хотя сам бо@льшую часть времени продвигался на своем "виллисе", точно оценил, что совсем немного отделяет нас всех от той последней черты, когда люди вообще теряют способность выполнять уже любую задачу, ведь сон может просто сморить и свалить их! Он приказал приостановить движение и, пока нет опасности столкновения с противником, дать короткий, хотя бы часа на три, отдых.
К тому времени (а это уже было близко к полудню) наши роты преодолели довольно широкую полосу леса и вышли на сухое, возвышенное поле, с которого далеко просматривалась местность и наше дальнейшее направление наступления на село Радеж. Здесь и было выбрано место для отдыха. Выбрано удачно еще и потому, что немецкому заслону тут негде было притаиться.
Все были измучены почти безостановочным передвижением, часто под огнем противника и по заболоченным местам, коими изобиловало украинско-белорусское Полесье.
Лица бойцов были осунувшимися от физического переутомления и нервного напряжения, глаза - покрасневшими от бессонных ночей. Одна мысль владела всеми: упасть, заснуть хотя бы на час, на минуту... Ведь за эти трое суток, прошедшие с начала наступления, не было фактически ни минуты, когда можно было бы, пусть на самое короткое время, сомкнуть глаза, вздремнуть и хоть чуть-чуть восстановить свои силы. Тем более, что от того обеда, что был доставлен нашими походными кухнями после взятия села Жиричи, остались только воспоминания.
Понятно, что рядовые наши штрафники, да вскоре и мы, офицеры, как только осознали смысл команды "отдыхать", тут же попадали на землю, и буквально через мгновение всех сморил долгожданный, но тревожный сон.