Над водной гладью стояла какая-то особенно глубокая, как показалось, зловещая тишина. На этом берегу противника не обнаружили. И, поскольку форсирование предполагалось начать с рассветом, мы располагали каким-то резервом времени, чтобы дать дополнительный отдых бойцам, хотя определенная часть ночи ушла на подготовку к форсированию вброд и к предстоящему бою.
В нашей роте, вооруженной в основном автоматами ППШ (на солдатском жаргоне - "папашами"), дозаряжание оружия, особенно ночью, было сопряжено с некоторыми неудобствами. Дело вот в чем. Чтобы дозарядить дисковый магазин автомата, нужно разобрать его, то есть снять крышку, завести пружину выталкивающего устройства, ухитриться при этом не рассыпать патроны, оставшиеся в улитке магазина, на ощупь дополнить ее до предела.
А предел у него - 71 патрон. Не каждому это удавалось сделать сразу.
В течение ночи нужно было незаметно для противника разведать и обозначить броды, не только дозарядить оружие, но вместе со снаряжением подготовить его к преодолению сравнительно крупной водной преграды, тем более что никаких плавсредств поблизости не оказалось. Сооружать плоты или что-нибудь подобное тоже не из чего было.
Мы были удивлены и обрадованы, когда к нам, видимо из соседнего полка дивизии, прибыл офицер с двумя солдатами и сказал, что ему приказано подорвать тротиловыми шашками несколько крупных деревьев, стоящих прямо на берегу, чтобы облегчить нам переход реки вброд. Причем, сказал офицер, подрыв они постараются сделать так, чтобы комли деревьев остались на берегу, а кроны упали в воду. А сам подрыв в целях маскировки будет сделан во время артподготовки.
Засомневались мы в такой точности подрыва.
С рассветом заговорила артиллерия. К ней присоединились
и наши минометчики, которых у нас давно перестали называть "мимо-метчиками".
На противоположном берегу, среди уже заметно пожелтевших полей, змейкой вилась грунтовая дорога, уходящая в синеющий на недалеком предутреннем горизонте, лесок. Вроде бы знакомый, родной, русский пейзаж. Однако там, за Бугом, уже "заграница". И мы помнили это.
Подорвали гости-саперы и деревья, но так, как задумывалось, удалось только на участке моего взвода. Дерево, действительно, легло в точном соответствии с обещанием - поперек прибрежной части русла реки, комлем на берегу. Крона его упала в воду, но почему-то, к нашей радости, ее не сносило течением. Я подумал, что судьба опять мне благоволит. Ведь мои "успехи" в плавании после февральской купели в белорусской реке Друть нисколько не улучшились.