Прошло два года с тех пор, как он был здесь в последний раз, и только опять ступив на этот берег, понял, насколько ему не хватало этих походов по полной опасности земле, где смерть могла прятаться за каждым кустом или пригорком, высматривать тебя из-за каждого валуна или ствола дерева, где если не ты, то тебя. Его артельщики были напряжены до предела, а он как мальчишка сейчас чувствовал небывалый подъем и радость, словно при встрече со старым другом.
Вздохнув еще раз, он тут же изменился и уподобился взведенной пружине. Все, больше расслабляться нельзя: орочья сторона ошибок не прощает.
Светлый сосняк как-то сразу сменился смешанным лесом, словно деревья провели границу между своими владениями. Правда, разница оказалась незначительной – листва только-только стала проклевываться, так что видимость продолжала оставаться весьма на большое расстояние, но уже не так, как в сосняке: здесь теперь хотя бы можно было укрыться за густыми ветками подлеска, да и стволы деревьев были куда чаще. В общем, передвигаться здесь стало несколько проще, но в то же время и опаснее: орки были великолепными лесовиками, а потому умели маскироваться ничуть не хуже охотников, а в чем-то и лучше.
Жан вновь осмотрел своих людей. Собранные, внимательные, но больно уж напряженные – в таком состоянии человек может пропустить и то, что, казалось бы, очевидно, и увидеть то, чего не было и в помине. Но сейчас с этим он ничего поделать не мог, к этому нужно было привыкнуть; если парни после первого выхода вновь будут готовы посетить этот берег, вот тогда они и будут по-настоящему готовы. Нет, они, конечно, уже выслеживали разбойников в лесах, с риском для жизни, они не задумываясь пошли с ним, когда нужно было навести на инквизиторов стаю волков – тоже не безопасное занятие, – без сомнений пошли зачищать подворье Абрамса – та еще проверочка на крепость нервов: не каждый сможет хладнокровно лишить жизни подростков. Но орочья сторона – это было совсем другое, здесь даже воздух иной, здесь даже бывалые ветераны могли дать слабину, здесь можно было положиться только на себя и на свои навыки. Так что сейчас Жан полностью мог рассчитывать только на себя, а потому вертел головой во все стороны.
На орков они вышли неожиданно – спасло их то, что те в этот момент охотились и загоняли оленя-подранка, а потому были слышны издалека. Из укрытия Жан видел, как один из орков, зайдя сбоку, послал очередную стрелу, которая смертельной занозой впилась в бок животного. Олень тут же запнулся и, перелетев через голову, распластался на земле, покрытой едва проклевывающейся зеленью лесного чеснока, судорожно дергая ногами.