– Значит, вы упустили одного?
– Да милорд, – понурив голову, подтвердил Жан. – Дьявольски ловким оказался. И умным, чтоб ему. Даже не пытался схватиться за оружие, тут же нырнул в воду. Я от него такой прыти и не ожидал: ранен в руку, по всему видать, измотан крайне, а тут такое. Мы и догнать-то его не смогли, а как кровь у него остановилась, так и вовсе потеряли след.
– Все же Господь помогает не столько везучим, сколько умным и ловким.
– Как это Господь может помогать оркам?
– Ну нам помогает Господь, у них тоже есть свои боги.
– Да один у них бог: сатана.
– Ты забыл, о чем я тебе рассказывал?
– Да помню я, но только поверить в это как-то трудно.
– Трудно, но нужно. Пока мы рассуждаем о них, как о исчадиях ада, нам ни за что не победить в этой борьбе. Уяснил?
– Уяснил. Что теперь-то будем делать?
– А что тут поделаешь. Мы будем готовиться к обороне, теперь скрываться нечего. Вы отдохнете пару дней, за это время, думаю, они не соберутся, а потом – на тот берег.
– Отдыхать можно смело неделю. Раньше им не собраться, уж я-то знаю.
– А вот это плохо.
– Чего же плохого? Лучше приготовимся.
– Мы, по сути, и не прекращали подготовку, с самого начала готовимся, так что за пару дней управимся, а вот через десять дней истекает срок службы у лучников сэра Свенсона… Три десятка опытных лучников нам никак не помешают.
– Не понимаю, почему он не соглашается оставить их до того времени, когда мы закончим с за́мком?
– Это его люди, и посылать их на убой он не желает. Собрать же рыцарское ополчение он может только в случае явной угрозы набега.
– Но ведь они должны отслужить по три месяца в году.
– Это время ему не принадлежит. Оно принадлежит королю, а если ему потребуется собрать армию, войны не так уж и редки, тогда сэру Свенсону придется оплатить их службу из своего кошелька, а на это у него нет денег.
– Но если он соберет ополчение при набеге, тогда, случись королю воевать, им опять-таки придется платить.
– Не придется. Тогда они будут собраны на защиту маркграфства, то есть своих домов. Разницу улавливаешь?
– Улавливаю.
– Вот то-то и оно. Ладно, отдыхайте два дня, а потом отправляйтесь.
Орочьи города впечатляли. Полностью построенные из кирпича здания до четырех этажей, крытые черепицей, выстроились в ровные ряды прямых и довольно широких улиц. В пределах городских стен не было ни одного деревянного здания. Хочешь селиться в городской черте – раскошеливайся и строй из кирпича, нет – выметайся в посад. Что больше всего поразило брата Адама, так это чистота, царившая в городе. По обочинам вымощенных камнем улиц проходили каменные же канавы, предназначенные для стока воды и нечистот, оттуда, конечно, несло неприятными запахами, но в целом улицы были гораздо чище человеческих городов. Он с удивлением узнал, что лошадей, и тем более скот, не пускают на улицы города, а нарушения караются большими штрафами. Нет, животные могли перемещаться по улицам, но только по двум, которые пересекали город между противоположными воротами, – а в месте их пересечения располагался большой рынок, к тому же повозки были оборудованы куском парусины, в который оправлялись животные и не пачкали навозом мостовую. Состоятельные люди для передвижения по городу пользовались паланкинами, которые несли четверо рабов, причем паланкины наиболее состоятельных несли рабы из людей. Исключения, понятно, были, и они относились только к служивому сословию, и только выполняя особое поручение, те могли нарушить этот запрет.