Когда дверь за слугой закрылась, Питер с ненавистью взглянул на маленькие цилиндрики легковесной бумаги. И не жаль этому выскочке портить столь дорогой товар. Прошло уже достаточно много времени, Анна была давно замужем, и мужем ее был барон Кроусмарш, мало того – у них был сын. Но мужчина ничего не забыл. Не забыл и не простил.
Прислушиваясь к своим чувствам, он давно понял, что ни боли, ни страданий по поводу Анны у него не было, – вначале еще что-то свербело, но теперь он уже полностью оправился от того удара. Мало того, у него на примете была другая кандидатура. Но вот простить того, что был отвергнут, он не мог или, если быть более точным, не хотел. Отец строго-настрого приказал оставить сэра Андрэ в покое. Гневить отца не хотелось, ибо в гневе тот был страшен. Но и оставить своего унижения без отмщения он тоже не мог.
Тяжко вздохнув, Питер все же вскрыл первое послание – остальные два полностью дублировали его. Суть сводилась к тому, что с орочьей стороны был совершен набег небольшого отряда, который был почти полностью уничтожен. Одному орку удалось уйти, и барон Кроусмарш полагает, что в самое ближайшее время предстоит ожидать большого набега, а то и нашествия.
– И что же вы предлагаете, господин барон? – с ехидцей произнес вслух сэр Питер, обращаясь к воображаемому собеседнику, которого, разумеется, здесь и близко не было. – Собрать ополчение и выдвинуть его к вам? Тут, похоже, война вот-вот начнется, так что ополчению и без вас найдется занятие.
Он отложил послания в сторону и сладко потянулся. Слава богу, ничего особенного не произошло. Ему даже не нужно будет ничего выдумывать. На такое донесение можно было никак не реагировать, так как, кроме предположений, там не было ничего. Вот когда поступит сообщение о том, что орки сбиваются в войско на том берегу Яны, – тогда да, тогда придется крепко подумать, как сделать так, чтобы орки все же успели собраться и ударить по Кроусмаршу. Обиды он не собирался спускать ни этому выскочке, ни этой сучке, которая предпочла ему, виконту и законному наследнику маркграфа Йоркского, какого-то безродного.
Время шло и по мере его прошествия, Питер волновался все больше и больше.
«Да где же сообщение о сборе орочьего войска? А может, они уже собрались и ударили? Может, моих обидчиков уже давно нет в живых? Не хватало еще проспать нападение орков – это отцу точно не понравится. Да нет же, тогда бы уж точно поступило сообщение от барона Бильгова, а тот молчит. Дьявольское отродье, и чего тянут орки?»
Основания для волнений были. Прошло уже две недели со дня получения послания, а враг все не появлялся. К тому же со дня на день должен был вернуться маркграф.