Прошло семь лет управления страной президентом. Его переизбрали на новый срок. Оппозиционеры стали утверждать, что выборы были нечестными, призвали своих сторонников выйти на улицу. На это президент ответил новыми арестами, ужесточением политической жизни. «Пора стать едиными, как сжатые в кулак пальцы!» – провозгласил он.
Каждая волна недовольства политическую жизнь все ужесточала. Ужесточение коснулось общественной, а затем и личной сфер. В конце концов откровенно недовольных не осталось, но спецслужбы находили скрытых и лишали свободы. Заключенных было так много, что не хватало тюрем и были созданы трудовые лагеря. Заключенные добывали серебро – главное природное богатство страны, – собирали автоматы, рыли оросительные каналы, строили заводы.
Первый президент старел, и политические аналитики сильных государств предрекали стране грядущие потрясения. Одна часть сильных государств ждала потрясений с радостным нетерпением, надеясь получить нового сателлита, другая – с опаской потерять стабильного покупателя новых видов оружия, станков, автомобилей.
Но со смертью президента потрясений не произошло – власть как-то естественно перешла к его сыну, который объявил отца вечно живым вождем народа, а себя – его вечным наследником…
Сильные государства следили за тем, что происходит в этой стране, всё менее пристально. Да и ничего особенного не происходило – единение народа упрочилось до однородности, стабильность окаменела.
Доходили слухи, что большая часть народа живет впроголодь, но от голода массово не умирают, что ученые вроде бы создают ядерное оружие, но до создания еще десятки лет, что периодически происходят репрессии, но не столь массовые, чтобы потребовалось вмешательство мирового сообщества.
Дипломатические отношения страна имела почти со всеми государствами планеты, иностранные послы, правда, кроме министерства иностранных дел и центральных улиц столицы, почти нигде не бывали, ничего не видели, а послы страны в других государствах вели себя так, что их называли живыми роботами – ни одного лишнего слова, ни одного двусмысленного жеста, никаких намеков.
Поразительно, что и редкие граждане страны, сумевшие убежать с родины, внятно о происходящем там рассказать не могли. Они тоже очень походили на роботов, но роботов сломавшихся, зараженных каким-то вирусом… Из сбивчивых свидетельств создавалась картина реализованного на практике государства из известной антиутопии англичанина Оруэлла.
Журналистов эта страна – фактически белое пятно на современной карте мира – интересовала много больше политиков. Материалы оттуда ценились высоко, хотя все они, как правило, ничем серьезно не отличались от официальных статей и телероликов, распространяемых отделом внешней информации: все спокойно, граждане сдержанны, на улицах порядок, на спортивных площадках – подвижные игры. Правда, нет привычной пестроты рекламных щитов, но без этого даже лучше, люди, как один, сухощавы, но от истощения не падают, на удачные удары волейболистов болельщики реагируют короткими аплодисментами, зато нет заливающих мировые стадионы агрессивных фанатов и полуголых девиц, танцующих в проходах.