Юра Веточкин изменился: окреп, загорел, чуточку погрубел, но девичий румянец по-прежнему заливает его щеки. Нас он встретил как старых знакомых. А вот с Дыхнилкиным по-дружески поздороваться не удалось. Смущает его Семен, пугает. Не знает Веточкин, как быть с этим типом. Интересный узелок завязывается. Кто кого? Я презираю Дыхнилкина. Будь на месте Юрика другой неопытный сержант, я от души пожелал бы ему победы над Сенькой. Но Веточкин тоже не вызывает у меня симпатии, не люблю хлюпиков. Не верю, что он способен взять Дыхнилкина за горло. Уж если наш кремень Волынец с трудом держал Дыхнилкина в повиновении, то Юрочке это явно не удастся.
Ура! В сегодняшней газете «Фрунзевец» поместили мой очерк о старшине Мае. Удивительное чувство вызывают столбики типографского шрифта, под которыми ровными буквочками значится: «Рядовой» и покрупнее «В. Агеев». Первым поздравил меня Шешеня.
– Ну, Агеев, молодец! Теперь у нас в роте свой писатель!
– Что вы, товарищ старший лейтенант, какой я писатель!
– Не скромничай, все так начинали.
Потом подошел Май. Не вызвал к себе - сам пришел! Внимательно меня рассмотрел, прищурил глаза и, улыбаясь, спросил:
– Значит, все, что старшина говорил, ты в блокнотик? Так-так! Я уж и сам-то не помню, когда про самодеятельность рассказывал. С тобой ухо востро надо держать, еще в «Крокодил» тиснешь…
Я молчу. Вроде бы не обидел старшину, а говорит он с укором. Но потом понял - шутит.
– Спасибо тебе, Агеев, - сказал вдруг Май, - высоко ты оценил своего старшину. Заметку вырежу и отправлю на родину. Пусть читают. - Потом пожал мне руку. Пожал, как награду вручил: со значением, от души, и при этом очень добро посмотрел в глаза.
Я почему-то уверен: в службе с этого дня скидок мне никаких не будет. Даже наоборот. Май, чтобы показать свою неподкупность и справедливость, станет требовать с меня даже больше, чем с других. Он такой! Но я, собственно, и не нуждаюсь ни в каких скидках и послаблениях. Служба у меня идет ровно.
Стал я полковой знаменитостью; в столовой и в клубе на меня показывают:
– Вон тот!
Капитан Узлов поблагодарил:
– Спасибо, роту прославляете.
Жигалов добавил:
– Хорошо написали, просто и взволнованно.
– Тут многие руку прикладывали, товарищ лейтенант, и Шешеня, и Пепелов, - пояснил я.
– Все равно, тон задали вы, основа ваша.
Прохоренко увидел меня в клубе, подошел:
– Читал. Материал подготовили хороший и человека отметили достойного.
Поля и Альбина со мной необыкновенно приветливы. Им газету Вадим показал:
– Почему вы скрывали, что пишете? - защебетала Поля.