* * *
Смешной народ все же эти новички.
Утром отделение побежало на зарядку, а Ракитин юркнул в уборную. Когда мы вернулись назад, разгоряченные, бодрые, кровь ходила волнами. Ракитин осторожно выглянул из туалета и присоединился ко всем как ни в чем не бывало. Всю зарядку в отхожем месте просидел!
– Ну как, нанюхался?
– Чего?
– Нанюхался, говорю. Ты думаешь, это полезнее зарядки?
Ракитин покраснел:
– Живот закрутило.
– Бывает, - согласился я. - Только в другой раз раскручивай в другую сторону.
– Да мне эти зарядки вообще ни к чему - здоров как бык.
– Позанимаешься, как паровоз станешь, - пошутил я.
Ракитин липнет к Степану. Смотрит на него преданными глазами и очень хочет с ним подружиться. В курилке я наблюдал такую сцену. Сидит Кузнецов, думает о чем-то своем. Он часто после отпуска сосредоточенно размышляет. Ракитин протянул пачку «Беломора».
– Не хочу, - отказался Степан.
– Может, в клуб пойдем? - снова предложил Ракитин.
– Чего ты ко мне привязался? Иди сам! - отрезал Кузнецов.
Ракитин замолчал надолго, но не обиделся и не ушел.
Степану стало жаль молодого солдата. Все-таки легкое и доброе сердце у Кузнецова; он посмотрел на Ракитина и понял: на душе его горечь.
– А чего там сегодня… в клубе? - спросил Кузнецов.
– Кино «Доживем до понедельника». Я видел, хороший фильм, - оживился Ракитин.
– Ну идем.
Они идут рядом. Молчат. Я понимаю. Степан поступил так, не желая обидеть Ракитина. И все же у меня что-то исцарапывает в груди. Ревность? Бывает, значит, и мужская ревность. Интересно, что это за чувство: надо будет покопаться, найти, откуда оно берется.
* * *
Сель - это одно из местных стихийных бедствий. Во время ливня с гор несутся стремительные потоки воды, на пути они вбирают в себя быстрорастворимую глину и превращаются в мутную жижу. Большой сель может снести целый город.
Мне довелось видеть это буйство стихии.
Был ясный воскресный день. Наш взвод стоял в карауле. Я ходил по тропинке, натоптанной часовыми, охранял свой объект. Солдаты в городке занимались кто чем; большинство болело на стадионе. От объекта мне хорошо было видно, как на футбольном поле с криком гоняли мяч сборные команды. Сборные - не в высоком общепринятом понимании: «избранные», а в том шутливом, которым мы сами называем: «сборные». В таких командах человек по тридцать - любители, обутые в сапоги, кеды, тапочки. Они не придают особого значения правилам игры, но сражаются со страстью международных мастеров. Болельщики были в таком азарте, что прямо ревели от переполнявших их страстей и нередко сами кидались на поле, чтобы подыграть. Это не запрещалось.