Началось все, в общем-то, обычно, а вот закончилось… Подняли как-то нашу четвертую роту по тревоге и вывезли на учения.
Два дня и две ночи мотались мы по барханам. Каких только боев не вели: преследовали, оборонялись, ликвидировали последствия ядерного удара, преодолевали зоны с высоким уровнем заражения, закрепляли достигнутый рубеж! Незадолго до рассвета, когда стояла самая густая чернота, нам вдруг раздали боевые патроны. Роте была поставлена задача наступать с боевой стрельбой.
Хотя мы изучали еще до выхода в поле меры предосторожности на боевых стрельбах, знали, как себя вести, все же нервное напряжение охватило многих. Старослужащие это уже не раз испытали, а первогодки немного струхнули. Мало ли что может произойти! Чуть повернул автомат в сторону - поразишь соседа. Споткнулся о камень, дернул неосторожно спуск - и пули ударят в людей. В общем, всякое случается.
И вот подразделения развернулись в боевой порядок. Где-то здесь множество людей: они не видят друг друга в ночной тьме, но все их действия объединены одной целью, направлены единым решением и руководством командира, - это сплоченный, боевой организм.
Зеленая ракета - сигнал «Вперед!». Мы выскочили из траншей и побежали, стараясь не терять из виду соседей. Зарычали танки, ударили пушки, зарокотали пулеметы, застрочили автоматы. В лицо нам брызгали вспышки огневых точек противника. Их было много. Они то появлялись, то исчезали. Мы стреляли в эти огоньки.
Справа неожиданно устремился на наше отделение черный силуэт танка.
– Гранатометчик, танк справа, расстояние пятьдесят, поразить! - крикнул Волынец.
Скибов быстро опустился на колено, гранатомет его бабахнул, огненная струя и дым отлетели назад от плеча Скибова: через секунду мы услышали, как инертная неразрывающаяся граната ударила в фанерную мишень.
– Попал! - радостно крикнул Скибов.
– Доложите как положено! - осек его Волынец.
– Танк уничтожен, товарищ сержант!
– Вперед!
Свистят пули и снаряды. Шлепнул о землю где-то впереди осколок, или это пуля срикошетила. Я невольно остановился. И тут же услышал голос Волынца:
– Вперед!
Сержант видел все и всех. Он обнаруживал новые цели, ставил задачи пулеметчику Куцану, гранатометчику Скибову, всем автоматчикам, в зависимости от того, к кому ближе была цель и кто как умел стрелять. Степану доверял небольшие «головки» наблюдателей и снайперов, мне - «грудные» и «пулеметы», Дыхнилкину и Соболевскому - ростовые, те, что солдаты зовут «коровой».
Как Волынец успевает все это видеть и осмысливать - уму непостижимо.
– Агеев, не забывайте о фосфорных насадках! - делает он мне замечание. - Точнее ведите огонь!