– Вода. – Чернов отрезал от ветчины тонкий ломтик, притянул мурлычущей от предвосхищения Машке.
– Что? – усилием воли Липа отвела взгляд от буржуйских разносолов.
– Ваша вода уже давно кипит. – Сосед разрезал вдоль хрустящий французский рожок, положил на одну половинку здоровенный ломоть ветчины, на вторую – янтарно-желтый сыр с нереально большими дырками.
Липа торопливо отвернулась, сыпанула в кастрюльку горсть макарон, накрыла крышкой.
– Как ваш нос? – Чернов смачно хрустел французской булкой, но при том не желал оставлять ее в покое.
– Все в порядке.
– Кошмары больше не снились?
– Нет.
– Вы знаете, на востоке очень внимательно относятся к сновидениям, считают, что это зашифрованные послания подсознания и, если их разгадать, можно решить много проблем.
– У меня нет проблем.
– Кошмары – уже проблема.
– Один раз не считается. И вообще, я не нуждаюсь в психоанализе, моя лучшая подруга психиатр.
– Тогда, может быть, есть смысл к ней обратиться?
– Мне?!
– Ну, это же вам снятся кошмары и мерещится всякая ерунда.
– Ничего мне не мерещится! – Желание запустить в соседа кастрюлькой с макаронами было велико, но Липа сдержалась – не хотелось готовить завтрак заново.
– Мерещится, – упрямо повторил он. – Сегодня ночью вы приняли меня за кого-то другого, называли Котом и грозили прирезать, если я от вас не отстану. Кстати, что это за персонаж такой? У вас с ним давние счеты?
– Это всего лишь кошмар, – сказала Липа и промокнула полотенцем выступившую на лбу испарину.
– Я бы на вашем месте не был таким легкомысленным.
– Вы не на моем месте. – Она выложила макароны на тарелку, плюхнула сверху сосиску и вышла из кухни. Она поест на крыше, на свежем воздухе, а главное, в одиночестве.
Не получилось. Через пару минут на крыше нарисовался сосед, уселся напротив, закурил. Липа чихнула, едва не подавившись сосиской.
– Будьте здоровы, Олимпиада Витальевна, и приятного аппетита.
– Вы меня преследуете? – в отчаянии спросила она.
– Нет, с чего вы взяли?
– Тогда, что вы делаете на моей крыше?
– На вашей крыше?! Олимпиада Витальевна, вы, наверное, запамятовали, согласно постановлению суда терраса отошла вашему бывшему супругу. Так что это не я, это вы на чужой территории.
– То есть вы хотите сказать, что выход на крышу мне теперь заказан? – Липа еще раз чихнула. – Да загасите вы, ради бога, сигарету!
Чернов равнодушно пожал плечами:
– Заметьте, не я начал раздел территории. Это вы откопали топор войны, когда лишили меня возможности наслаждаться камином и аквариумом.
– А если я верну вам такую возможность? – хорошенько подумав, спросила Липа.