— Так-так-так… — протянул Лаврик. — Товарищ Степанов, а вы о «французском инциденте» слышали?
— Ну разумеется… — брови у него взлетели. — Вы полагаете?
— А кто ж его знает, кобеля старого… — хмыкнул Лаврик. — Вдруг да обнаглел?
— Что вы имеете в виду? — вскинулся Рогов. Лаврик спокойно и деловито объяснил:
— Инцидент случился с полгода назад. Вы не слышали? Вам бы полагалось по должности…
Некая прыткая французская журналисточка, весьма смазливое создание, сдуру сунулась к Кирату сделать какой-то там репортаж, без всякой охраны, с одним фотографом, он же и водитель. Кирату, как бы культурнее выразиться, три дня пользовался ее благосклонностью, и отнюдь не по обоюдному согласию. Потом отпустил. Но перед этим его придворный фотограф сделал кучу фотографий оной мадемуазели, не обремененной одеждой и в весьма, я бы сказал, смелых позах… Я правильно излагаю, товарищ Степанов?
— Правильно, — хмуро кивнул тот. — Вы полагаете…
— А почему бы и нет? — пожал плечами Лаврик. — Людям, вы прекрасно знаете, свойственно заигрываться, особенно когда мелкие проказы столько лет сходят с рук…
— Мелкие проказы? — взвился Рогов, на которого больно было смотреть. — Что вы хотите сказать?
Лаврик ответил нейтральным, деловитым тоном, без тени улыбки:
— Я хочу сказать, что уверен в одном: товарищам из ЦК и Совмина не угрожают ни сексуальные притязания, ни позирование перед камерой в предосудительном виде. Что касается других членов делегации, я в этом не уверен…
— Да вы знаете, кто у нее отец? — возопил Рогов, тыча пальцем в представителя комсомола.
— Не знаю, — сказал Лаврик. — Боюсь, что и Кирату этого не знает. Боюсь, даже если бы и знал, мог бы не придать этому значения. — Он заговорил другим тоном, скучным, монотонным голосом лектора: — Товарищ генерал-майор, вы прекрасно должны понимать, что многие здешние народности, в том числе и племя Кирату, собственно, пребывают даже не в феодализме, а в состоянии родоплеменных отношений. Многовековая колонизаторская политика… Вы ведь знакомы с соответствующей литературой?
— Конечно… Вы полагаете, у него хватит наглости…
— Я бы не исключал, — сказал Лаврик хладнокровно. — Товарищ Степанов тоже не исключает, не так ли?
— Исключить не могу, — хмуро кивнул Степанов.
Мазур всерьез забеспокоился, что Рогова хватит инфаркт… Генерал сидел, не в силах вымолвить ни словечка, лишь разевал рот, истекая потом…
Прищурясь — уж Мазур-то прекрасно знал этот прищур — Лаврик поинтересовался совершенно бесстрастно:
— Товарищ генерал-майор, кто-то же должен был сопровождать товарища из ЦК по партийной линии…