– Четверо, – поправил ролевик, – и термин "весло" я позволил себе употребить в иносказательном смысле: означенный предмет, несомненно, являлся неким оружием.
Ага, глазёнками-то как сверкнул. Псих психом, а понял, что проверяют его.
С другой стороны, раз уж понял – то и не обидится.
– Лихой ты парень, по всему. Ну да что я тебе скажу: не ходил бы ты со мной. Оставайся в лесу, полицаи через пару часов подтянутся. Сходишь на дурку, полгода максимум. Ты ж ролевик, дуркой тебя не напугаешь… Главное – "ничего не помню, ничего не знаю", понял? Резаные я на себя возьму, шашку твою отпечатками заляпаю и брошу за постом… да что ж ты всё сверкаешь?
– Я никому не отдам свой меч, – сообщил парень, упрямо наклонив голову.
А с ушами у него всё же явно что-то не то.
– Пойдёшь со мной в промзону – будешь считаться соучастником. А я долго всё равно не протяну. Что не ясно тебе?
Ролевик снова мотнул головой.
– Я имел честь наблюдать, как Вы сражались. И стал невольным свидетелем Вашей недолгой беседы с… с вэвэшником. Верно ли я понимаю, что Вы носите звание капитана?
– Носил – когда-то.
– Истинные воины не бывают бывшими, – сказал парень. – Сударь капитан… прошу простить мою настойчивость…
– Ну чего?
– Как мне Вас называть?
– Зови Немцем, если хочешь, – сказал капитан, с грустной усмешкой вспоминая армейский позывной.
Ролевик церемонно поклонился:
– Капитан Немец. Позвольте представиться: Кави, принц-консорт Великой Варты, империи людей.
Принц чувствовал, что, несмотря на первоначальное твёрдое намерение сохранить инкогнито, решение открыться перед человеком оставалось единственным и неизбежным выходом.
Вагну всех тех, с кем сталкивала его судьба после, – увы! – очевидно неудачного ритуала переноса, казался безупречным, напрочь лишённым провинциального акцента. Однако эти люди вели себя совершенно не свойственным человеку образом; их одеяния, оружие, манера изъясняться и, по всей видимости, мыслить… Всё это было странным, весьма странным – слишком странным; ни о чём подобном во всей Вишве принцу слыхать не доводилось.
Первый возможный вывод, – о собственном безумии, – эльф предпочёл пока отвергнуть: во-первых, Пагди надёжно охранял не только телесное, но и душевное благополучие своего владельца; во-вторых, вывод этот лишал надежды, а утрата надежды – вернейший путь к недеянию, следовательно, поражению.
Что же; Дурта предостерегал не напрасно. Покамест предположим, что очутились в совсем ином мире – мире, отличном от Вишвы. Нет смысла и углубляться в природу этого отличия: пространство ли, время отделяет нас от родных берегов – первоочередные задачи в любом случае остаются одними и теми же.