— В Тихом доле? — удивилась она. — И видели нашего?
— Видел! И трубу тоже видел.
— И трубу тоже? — разинула она рот. — И чью трубу?
— Блажичеву!
— Блажичеву! И вы были там?
— Был. Молодой Блажич только что умер.
— Умер, — вздохнула она, прислонясь к косяку кухонной двери.
— Умер, — с невольным злорадством повторил Петер Майцен.
Крепко закрыв дверь своей комнаты, он подошел к окну и посмотрел вдоль аллеи. Она была светла и пустынна.
— Да ведь была же Яворка! — произнес он. — И раз ее не видела Чернилогарица, значит, она искала меня. Зачем?.. Откуда она знает, кто я и что я вообще здесь? Блажичева тетка сказала? Зачем? Что ей от меня нужно?
Он отвернулся от окна и принялся шагать из угла в угол.
«Еще одно удивительное совпадение. Теперь Яворка оказалась впутанной в видения Темникара. А может, это оттого, что она стояла на пороге?.. Кто знает! Все возможно!.. Но оставим и Яворку, и видения. Ведь я пишу реалистическую повесть. И сейчас реалистичнее всего сесть за стол и приняться за работу».
Он сел за стол и придвинул пишущую машинку. Написал каких-нибудь пять фраз и стал их править и переиначивать, хотя прекрасно понимал, что ни одна из них никуда не годится. Но он заставил себя сидеть и мучиться до тех пор, пока не позвали к ужину.
Ужинали в кухне. Чернилогар понуро сидел в углу, опустив голову, и громко хлебал. Чернилогарица хлопотала возле печки и часто вытирала передником лицо. Петер Майцен чувствовал что-то неладное. И пожалел о том, что не попросил приносить ему еду в комнату. Теперь уже было поздно.
Молчание явно тяготило хозяев. Да и Петеру Майцену было не по себе, поэтому он спешил покончить с едой.
Чернилогарица поставила перед ним чашку кофе, вытерла лицо и спросила:
— И теперь вы знаете, как он их побил?
— Кто? — недоуменно спросил Петер Майцен.
— Тот крестьянин, о котором вы пишете. Я говорю: теперь вы знаете, как он побил этих белогвардейцев?
— Знаю, — коротко ответил он.
Помолчав, Чернилогарица спросила:
— Ну и как?
— Четверых уложил топором, а с пятым вместе бросился вниз, в пропасть.
— Ой! — разинула рот женщина. — И зачем же он бросился в пропасть? Или тот потянул его за собой?
— Нет!
— Зачем же тогда?
— Затем, что бросился. И затем, что так должно было быть. Больше я вам ничего не могу сказать.
Чернилогарица помолчала и спросила дрогнувшим голосом:
— И что было потом? И что было с его домашними?
— Дом сожгли, сына и дочь убили, а жене на колоде отрубили голову.
Женщина вскрикнула и посмотрела на мужа.
— Слыхал?
— Слыхал, — пробурчал Чернилогар и смерил ее исподлобья таким взглядом, словно бы не возражал, если б ей тоже отрубили голову.