— Конец он тоже нашел бы сам. Рано или поздно вспомнил бы Иуду Искариота: взял веревку и удавился.
— Хм, такое дело… Это мне в голову не пришло…
— Как же иначе? — посмотрел на него Петер Майцен. — Ведь я еще за ужином сказал, что Темникар не смог бы жить с таким камнем на душе и покончил бы с собой.
— Да… да… — закивал хозяин, опять опуская голову.
— А теперь довольно! — сказал Петер Майцен. — Хватит!
— Не сердитесь! — ответил крестьянин. — А когда вы поедете?
— Сейчас. Немедленно…
— А, немедленно… — протянул крестьянин. — До утра не подождете?
— Зачем? — спросил Петер Майцен и посмотрел на него.
— Так… Чтобы ночью не ходить…
— Я не боюсь!
— Не потому, просто…
— Нет уж, решил ехать — значит, поеду!
— Ну, раз так, не буду вам больше мешать. Счастливого пути!
— Спасибо! И не запирайте дверь в сенях!
— Ладно! — ответил хозяин и вышел.
Петер Майцен поспешно собрал вещи и растянулся на постели, чтобы спокойно выкурить сигарету. Он глядел в потолок и вслушивался в размеренные шорохи ночи. В комнату влетела летучая мышь, где-то поблизости заухала сова, и сердце Петера Майцена заколотилось сильнее. Потом заскрипела дверь в сенях — и на дороге послышались быстрые удалявшиеся шаги.
Петер Майцен подбежал к окну. В аллее покачивалась фигура хозяина. В длинной руке он держал фонарь. Его прозрачная тень, подобно привидению, скользила меж черных стволов деревьев.
«Куда он? — с тревогой подумал Петер Майцен. — И зачем ем: фонарь? Ведь ночь не такая уж темная».
Он смотрел вслед хозяину, пока свет фонаря не исчез. Бросив в окно окурок, надел рюкзак, взял чемодан, пишущую машинку и на цыпочках вышел из комнаты.
Полной грудью вдохнул ночной воздух и быстрым шагом двинулся по аллее. Потом вдруг снова увидел фонарь и остановился, ожидая, что свет исчезнет. Однако фонарь оставался на месте.
«Что это значит? Не меня же поджидает Чернилогар?» — подумал он с неприязнью. Прикинул, можно ли обойти его, но, не зная другого пути, пошел дальше.
Фонарь стоял на перекрестке посреди дороги.
Петер Майцен не спеша осмотрелся. Крестьянина нигде не было. Осмотрелся еще раз. И внезапно увидел: на дубе висел Чернилогар.
— Повесился! — тихо сказал Петер Майцен. Но ужаса не почувствовал, сам поразившись своему спокойствию. Он даже не спросил себя, почему повесился Чернилогар. Он уже все знал.
Поставив рядом с фонарем чемодан и пишущую машинку, Петер Майцен вернулся в дом.
Тихо открыл дверь в спальню и во тьму сказал о том, что произошло. Женщина закричала, но с постели встала не сразу. Судя по всему, ее это ничуть не удивило. Она зажгла свет, посмотрела на Петера Майцена пустым взглядом и простонала: