Позже, сидя у подоконника, она часто писала письма Манфреду. Ветер доносил до нее запахи далекого леса.
В комнате Ренаты стоял коричневый комод без одной ножки. Ящики всегда выдвигались со скрипом, да и силу нужно было применять немалую.
Рената вспомнила отца, мать. Какими добрыми и заботливыми они были! Мать любила гладить Ренату по голове, перебирать ее длинные густые волосы, сидя рядом с ней, заплетать дочери косы.
Рената хорошо помнит, как однажды почувствовала себя взрослой. Она начала следить за собой, стала лучше одеваться, стала разборчивой в выборе друзей. Ее отношение к мальчикам стало теперь иным. Изменилась она и внешне, что очень нравилось ей. Правда, ни с кем из подруг она не делилась своими секретами.
Личико у нее еще больше похорошело, а сама она сделалась более стыдливой. Свою чистоту она не утратила и в студенческие годы. Легкомысленные притязания парней она решительно отклоняла. Ее окружали только серьезные юноши, но ни одному из них Рената не отдавала предпочтения, зная, что ее время еще не настало. Она по–прежнему жила в своей мансарде, часами просиживая у своего любимого подоконника за книгой или за письмом.
Позже, в 1961 году, когда Рената уже была учительницей, она познакомилась с Манфредом. Произошло это на субботнике, когда они расчищали территорию, где скоро должны были построить новые дома. Рената хотела сдвинуть с места большой камень, но он никак не поддавался. Она сердилась на себя за свою слабость, а тут, как назло, за ней наблюдали курсанты офицерского училища и добродушно посмеивались. Однако Рената не собиралась отступать. Повернувшись к курсантам спиной, она еще крепче ухватилась за камень.
Неожиданно кто–то тронул ее за плечо. Она обернулась и, откинув волосы с лица, увидела перед собой курсанта с обнаженным торсом. Мускулы у него на руках так и играли, лицо заливала краска смущения. Слегка отстранив Ренату, он рывком выдернул камень и отбросил его в сторону. Стряхнув с рук землю, вытер прилипшую к животу грязь.
Курсант улыбался и не уходил, будто дожидался чего–то. Почесав затылок, он подошел к Ренате на шаг ближе, не спуская с нее глаз.
Ренате не понравилось, что ее так пристально разглядывают, и она отнюдь не дружелюбно сказала:
— Вас никто не просил помогать, я и без вас справилась бы.
Курсант рассмеялся, и глаза его превратились в узенькие щелочки.
— Я знаю, вы же легкая, как тучка!
— Лучше быть тучкой, чем Голиафом! — огрызнулась она.
— Вы так со мной разговариваете, будто я вам не помог, а, наоборот, отнял у вас любимую игрушку. — И он снова засмеялся, как–то по–смешному склонив голову к левому плечу и совсем по–детски выпятив губы.