Дела эти, в общем, заключались в поддержании механизмов и систем Узла в рабочем состоянии в ожидании сигнала какого-нибудь транспортюги, после выхода из прыжка, желающего задержаться на денек-другой. Якобы для проверки состояния машины и медицинского обследования экипажа, а на самом же деле просто для такого же расслабления, о каком сейчас думали капитан Узла Козырь и директор матчасти Колян Юр — руководящий дуэт этой затерявшейся на самом краю Рукава станции. Оба они перестали наконец изображать ветряные мельницы и теперь медленно продвигались к лифту, чтобы спуститься на жилой уровень станции, и с каждым шагом картина предстоящего становилась все шире, красочнее и заманчивее. Целую неделю находившиеся в загоне фантазии вырвались на свободу и принялись резвиться вовсю.
— Если я сегодня не надерусь до полной аннигиляции, — задумчиво проговорил Юр, — то моя нервная система просто зависнет. И не отговаривай: если ты не примкнешь, то я буду чокаться хоть бы и с причальной трубой, но от своего не отступлюсь. Здоровье важнее. Только не говори, что лучше сперва осмотреться, прийти в себя… Мы только так и сможем прийти в себя. Ну?
— Я думаю, — задумчиво ответил Козырь, — что мы двинем в «тропики». Только сперва надо рассчитать все с полной точностью. Чтобы не получилось так, как после прошлой инспекции, когда уже к ночи все кончилось досуха, и пришлось ползти на склад за пополнением. Мне было очень стыдно. Так что озаботься.
— Тогда мы были в лучшей форме, — сказал Юр. — Пожалуй, сейчас надо взять раза в полтора против того количества.
— Хочу жить со спокойной совестью, — заявил капитан. — Так что бери вдвое.
— Тяжело нести будет.
— Не сами же потащим. Возьмем тележку. Еще нужно что-то, на чем полежать под жарким солнышком, пару пневматиков, что ли. Вообще — подумай о комфорте. Случай все-таки выдающийся, надо, чтобы было потом, что вспомнить.
Колян Юр представил, как они разлягутся на пневматиках в оранжерее, которую называли «тропиками», в теплом свете рефлекторов, питье привезут в термосумках, где оно останется холодным, а закуску можно рвать прямо с грядок. Благодать! Он проглотил набежавшую слюну. И сказал:
— А не слишком ли мы размечтались? Знаешь, судьбу искушать — дело рисковое. Она тетка ехидная…
— Это верно, — согласился капитан Козырь. — Да только что тут может помешать? Все графики я наизусть помню, четверо суток в наших краях все будет мирно — никто не возникнет ни туда, ни оттуда. Пространство чистое, народ у нас в команде надежный — на вахту всегда заступают трезвыми, медицина, как говорится, творит чудеса. И вообще, это было бы уж слишком жутким свинством — если бы что-то вдруг приключилось.