— Не нужны нам твои конфеты, — прервал я визийца. — Ты носишь их в красивой золотой коробочке?
— Носил, — поправил Взбрык.
— Почему носил?
— Я потерял ее.
— Давно?
— Думаю во время аварии. Такая суматоха была… я даже и не искал ее. Наверное, сгорела вместе со станцией.
— Она не сгорела.
Я протянул Взбрыку подарок его матери. Глаза визийца засветились. Он протянул ко мне лапку и, взяв золотую коробочку, поцеловал ее.
— Откуда она у тебя?
— Я нашел ее в санчасти.
Взбрык замер. Не знаю о чем он в тот момент думал, но то, что думал усиленно, было вне всяких сомнений. Люч все понял, но молчал. Здесь я был главный.
— Ты… ты хочешь сказать, что это я убил Дельфа? — выдавил из себя Взбрык.
— Я хочу услышать, что ты скажешь о находке.
— Мне нечего сказать.
— Но ты понимаешь, что находка не в твою пользу?
— Понимаю.
— Второй вопрос. Что ты делал час назад на третьей палубе?
— Я же тебе уже говорил. Хотел пройтись, размять конечности.
— Ты как будто испугался, когда увидел меня возле отсека с вентиляционными фильтрами.
— А почему я должен был испугаться?
— Потому, что крепежная штанга воздуховода, которой убили Дельфа, была оторвана в отсеке вентиляционных фильтров. Вчера это был твой сектор для осмотра. Тебе было необходимо орудие убийства. Ты припрятал штангу, а утром поднялся и забрал ее.
— А почему это свидетельствует именно против меня? — спрашивает Взбрык. — Тебе просто нужен убийца. Вам всем нужен убийца. Может, это ты оторвал штангу? Может, это ты подбросил мою коробочку для сладостей к телу Дельфа? Ведь никто из коллег ее не видел. И Маринг ее не видел.
— Маринг? — я действительно удивился.
— Да, Маринг. Мы расспрашивали его об убийстве. Он нам все рассказал.
— Он мог намеренно умолчать, зачем всем знать об этом…
— Все равно твои обвинения бездоказательны.
— Я тебя еще ни в чем не обвинял. Просто задал несколько вопросов.
— Значит, я могу идти?
— Если тебе нечего добавить, конечно можешь.
— Мне нечего добавить.
Взбрык быстро выходит из каюты. Мы смотрим, как за ним закрывается дверь.
Люч неспешно проходит к столу, садится в мое рабочее кресло. Я блокирую дверь, забираюсь на кровать с ногами, сажусь по-турецки. Голова… нет, она не болит, ощущения скорее похожи на сотрясение мозга. Сижу прислонившись к стене, чуть запрокинув голову назад.
— Зачем ты его так напугал? — спрашивает Люч.
— Хочу, чтобы он был осторожнее.
— Если он будет напуган, это не значит, что он станет осторожным. Теперь он будет шарахаться от каждой тени.
— Вот именно. Будет. Будет более внимательно относиться к своим поступкам и словам. Постарается больше не давать повода для подозрений. Тем самым станет просто осторожнее. Значит, у него появятся лишние шансы выжить.