– И это… усатый… положь, чего взял, на место, – добавил Федька, обратившись уже к напарнику румяного.
– Ты че, хамить еще будешь? – Молодой вызверился мгновенно, но направить автомат на Федьку не успел – наткнулся взглядом на короткий наган, направленный ему в лицо, – я выдернул оружие из-за пазухи сразу, как убрал документы, отступив на пару шагов. А через секунду и Федька направил на них, опешивших, свой ТТ.
Усатый тоже дернулся было, но дурить не стал: руки были заняты. Поэтому пошел вроде как на мировую:
– Нам данные переписать надо, покажите удостоверения.
– А на хрена тебе данные? – зло поинтересовался Федька. – Рожа не треснет?
– Послали документы проверить, надо отчитаться, – ответил тот.
– А по машине шариться тебе тоже поручили?
Тот не ответил и сделал вид, что ничего и не услышал. Я продолжал держать молодого на прицеле.
– Давайте успокоимся, – сказал усатый. – Уберите оружие, тут все при исполнении, и стрелять никого не надо.
– Карабин с автоматом в машину положи сперва, – сказал я ему. – А потом подумаем.
Тот вздохнул так, словно отчаялся объяснять глупым детям очевидные вещи, но открыл заднюю дверцу и бросил оружие на сиденье.
– Так лучше?
– Намного, – не очень натурально улыбнулся я. – Теперь напарнику скажи, чтобы не дергался, и тогда можно будет поговорить.
– Он не будет дергаться. Давайте успокоимся.
Худо-бедно, но и вправду успокоились. Молодой был зол, но ничего лишнего не предпринимал. Данные наших удостоверений мы им переписать дали – просто потому что требование было законным. И я записал их имена и фамилии, что тоже было законно. Про сдачу оружия никто уже не заикался. Разошлись. Они быстро потопали куда-то в сторону базара, а мы упаковались в машину и быстро уехали.
– Так чего задумал, колись, – сказал Федька, убедившись, что нас никто не преследует и никто в нас не целится.
– Задействуем закон. И ментовские инстинкты Тенгиза: не зря же он в ярославском СОБРе служил.
– А подробней?
– Кто может задерживать в Углегорске?
– Ну… все. Даже мы можем, если нарушение по нашему профилю, типа там подвалы не просвечиваются злостно или намеренно, или что-то такое еще. И все, надеваем браслеты и везем в комендатуру.
– И разведбат может?
– Не, им не положено, – помотал головой Федька. – Они за пределами города действуют. Могут в плен брать, так сказать, – гоготнул он. – А вот комендачи – вполне, у них работа такая.
В Углегорске комендатура была за милицию, все верно. Отвечала за порядок на улицах и за уголовный розыск. И хоть формально ведомство коменданта города Мокроусова и разведбат Евстигнеева были совсем разными подразделениями городской власти, по факту они образовывали единую фракцию в городском совете. А противниками были Управление Охраны, которым руководил бывший военный особист Бабинов, и Горбезопасность, которой командовал Котовский. И если правильно поговорить с Тенго, то вопросы с местным форпостом углегорской комендатуры он решит. Должен решить, как я думаю. Это я Федьке и изложил, вместе с подробностями того, что я планирую.