Дверь рядом открылась, за ней испуганное усатое лицо какого-то мужика в белой майке и кальсонах.
– Случилось что-то?
– Тварей полный подъезд, видишь – этих покусали. Прячься! – обернулся я к нему, махнул рукой.
– Ой!
Дверь захлопнулась. Вот и познакомились: раньше я этого соседа не видел. Нашли, так сказать, время и место.
Блин, у них же гранаты есть, «эфки»! Аж шесть штук, по две с каждого! Все некогда собирать, но две взял – с того, у которого забрал документы.
Все, бегом отсюда! Бегом! С топотом по ступенькам, лязгает навьюченное железо, ремень карабина все норовит соскользнуть с плеча.
– Геннадьич, открывай! – забарабанил я затянутой в перчатку рукой по железной решетке.
Испуганный комендант спорить не стал, равно как и спрашивать что-нибудь, рванул рычаг блокировки, заведенный в его кандейку. Плечом в дверь – она с гулким лязгом распахнулась настежь, но вышли мы осторожно, автоматы в обе стороны. Никого. Тихо, круг света, снег белоснежный, под ногами скрипит, на нем пятно кровавое. Морозно, аж в носу прихватывает, и темнота со всех сторон.
– Давай в джип, за руль, заводи! – показал я на машину безопасников стволом автомата.
Настя кивнула, свалила сумки и кучу оружия на заднее сиденье. А я сам к убитым, опять же за документами. Понимаю, что дурь, но мне точно знать надо, кто за мной пришел, – ради этого стоит рискнуть. Те, кто наверх шел, наверняка все «безопасники», а вот именно эти двое для меня важнее всего.
У нас по ночам без документов не ходят, так что нашел и у одного, и у другого. Даже имя успел прочитать на удостоверении личности у убитого первым – Расул Бекмурзаев, то есть тот, про которого на сервисе и говорили. Нет, не ошибся я, всех их валить надо было. Всех, никого не жалко.
– К Федьке поехали!
Джип с опознавательными знаками Горбезопасности рванул с места, выбросив фонтаны снега сразу всеми колесами. На повороте машину чуть занесло, но Настя вела ее уверенно. Пока на ней – наша пусть так в заднем дворе и остается: может, казенный автомобиль нам где-то лишнюю минуту жизни выиграет, а лишняя минута – она многое решить может. Очень многое.
Снег, серые стены, темные провалы окон, голые кусты мелькают в свете фар, и кажется, что за каждым притаилась какая-то темная тварь, готовая броситься. Темно еще, светать не скоро начнет.
Прыгучую машину изрядно потряхивает на выбоинах – их здесь полно, а под снегом еще и не видно толком. Поскрипывает подвеска, что-то громыхает сзади, рычит басовито двигатель. Тент только сверху и по бокам совсем чуть-чуть, задувает морозом. Надо было очки надеть мотоциклетные, но они далеко, в сумке. А Настя не забыла, но они у нее всегда с собой.