— Каждого состоятельный торговец должна иметь кучу недоброжелателей. И поверь, хорошие люди, зла желать не станут.
— Обещай мне, что не станешь применять силу ни к одному существу на Земле, без моего разрешения.
— Постараюсь.
— Обещай!
— Хорошо — обещаю стараться. Я же хотела, как лучше, — попыталась оправдаться курносая прелесть. Но, видя что слова её на меня должного действия не производят, предложила другой вариант: — В принципе, могу оказать услуги и другого характера — те, о которых ты сначала подумал. В этой области у меня тоже достаточно профессионализма, чтобы на фоне остальных показать себя с лучшей стороны, и соответственно требовать оплату по расценкам высшего разряда. Думаю, в моём арсенале найдётся пара-тройка вещей, способных произвести впечатление даже на бывалых.
— Ты готова отдаться первому встречному за какие-то сабли? — задохнулся я от возмущения.
— А что тут такого? Клинки — стоящие, — пожала плечами Теона и спокойно так распахнула плащ, задрала топик и обнажила груди. — Как думаешь, понравлюсь?
— Как не стыдно?! Немедленно прикройся! Не знаю, сколько тебе веков, но за столетие ты ума не набралась. Ведёшь себя, как… как… — тут я хотел прокричать «последняя шлюха», но, слава Богу сдержался, — …как смазливая дурочка, готовая ради очередной новой игрушки торговать честью.
Теоларинэ захохотала. Она, что издевается? Специально устроила весь этот спектакль?
— Да, специально, — тут же став серьёзной, ответила тёмная эльфийка. — И если ещё раз в мыслях подумаешь об интиме со мной — со своим участием, или ещё кого-нибудь из людей — не обижайся. Единственное, что спасло тебя сейчас и не спасет в дальнейшем — моя признательность за спасение и твоё непонимание постулатов дроу.
— Извини, пожалуйста. Сожалею о том, что на миг усомнился в твоей порядочности. Видно действительно наш мир настолько испорчен, раз фраза «профессиональные услуги», произнесённая красивой женщиной, вызывает в мозгу такие мерзкие ассоциации.
— Принимаю раскаяние и прощаю, — улыбнулась Теона и чмокнула меня в щёку.
— Тогда, может, пойдём уже? Вот-вот прибудут охранники. Поверь, не все такие честные. Если останемся, на нас точно навесят какую-нибудь пропажу. Уж в этом не сомневаюсь.
— И впрямь — испорченный мир.
Краем уха я услышал вдали вой сирены и поторопил:
— Побежали в сквер, там темно, скроемся за деревьями — авось пронесёт.
— А стекло? — не унималась «мисс честность». — Такое огромное и толстое. Дорогое, неверное. На Пангее гномы за такое три шкуры сдерут. Это же неправильно. Да и кто нас обидит? Мы же ничего не сделали.