Я же хотел обнять и поцеловать тебя, хотел
Удержать от метаний по комнате. Но этим
Лишь подливал масло в огонь.
Потом я провожал тебя через весь Лондон на Феттер-лейн,
Где была твоя гостиница. Дом напротив
Только начинали отстраивать после бомбежки,
И мы, взявшись для храбрости за руки,
Вошли под его своды и будто полетели вниз
С высоты Ниагарского водопада. Сквозь шум потока
Я услышал историю твоего шрама —
Тайного шифра твоей души, — ты рассказала мне,
Как пыталась убить себя. И вот
За мгновение до того, как я поцеловал тебя,
Холодные звезды над этим
Восстающим из пепла грохочущим городом
Прошептали: будь начеку.
Даже звезды были напуганы. А я —
Я даже не помню, как мы очутились в твоем номере.
Ты была стройной, и гибкой, и гладкой, как рыба.
Ты была новым светом. Моим новым светом.
Так вот она какая, Америка, с удивлением думал я.
Прекрасная, прекрасная Америка!