Фланговые артиллерийские позиции окружили неширокими, но совершенно непроходимыми для конницы полосами препятствий. Там накопали множество ямок, фатальных для лошадей, густо засеяли полосы чесноком[11] и оградили рогатками, чтоб свои невзначай туда не заскочили. Сами пушки прикрыли с фронта мешками с песком, а для запасов пороховых зарядов выкопали щели, огражденные небольшими валами. Вражеское ядро теперь могло попасть в казацкий порох разве что случайно. Но и в этом случае ничего катастрофического не произошло бы. Ведь укрытий этих вырыли много, запасы рассредоточили.
Конницу гетман поделил пополам. Оставлять ее в общем резерве мешала местность. На левом фланге сосредоточились калмыки, гетманцы и молдаване, на правом – запорожцы, донцы и черкесы. Если исходить из заявленной командирами численности, то вроде бы распределили относительно поровну, но…
«Ой, щось не тэ с калмыками. Не похоже, щоб их сорок тысяч було. По приблизительному подсчету, дай бог тридцать, причем треть – ногаи. А ведут себя их ватажки, сынки Хо-Урлюка, будто стотысячную орду привели. Надо будет сзади молдаван и моих гетманцев поставить. Для надежности».
Люди и кони стоически переносили жару и пекущие солнечные лучи, с нетерпением ждали битвы или вечера. Когда солнце опустилось к горизонту, всадники развернулись и тронулись к месту ночной стоянки. Многие атаманы сомневались в разумности разрыва войска на две части. Ударь поляки прямо с рассветом, хреново пришлось бы засевшим в таборе, и обреченной на захват врагом была казацкая артиллерия.
– Гетмане, як вдарять спозаранку, уси наши пушки захватять!
– Точно! Богдане, а може, з королем ще поговорыты? Вин же к козакам завжды (всегда) добре видносывся.
– Ни! – резко отвечал на не первые предложения атаманов или полковников Хмельницкий. – Хто на палю (кол) хоче, може сам к полякам ехать. Если они не посадят, а скорее всего, не помилуют, так потом казаки такого лютой смерти предадут. Вот победим поляков, соберем трофеи, тогда и о мире можно будет поговорить. Или тут есть такие богатые, что добыча им уже не нужна? А нападения утром можете не бояться, шляхта рано вставаты не любит.
К счастью для Хмеля, калмыков, черкесов и молдаван опасность ночной атаки волновала не так уж сильно, их лидеры приняли его план, а на некоторых атаманов пришлось «давить» авторитетом кошевого, который в походе – полновластный диктатор. Командовавший донцами Татаринов поморщился, но возражать не стал. Богдан, расставляя так войска, исходил из того, что наемники к ночным боевым действиям не привычны, а паны действительно вставать рано не любят и найдут тысячу причин, чтоб этого не делать. С наличием в запорожском войске немалой прослойки, мечтающей встроиться в шляхетство Речи Посполитой, приходилось мириться. Пока.