Тот не вскинулся, а всего лишь вяло пошевелил головой, но глаза открыл. Увидев склонившегося над ним командира, тихим, жалобным голосом произнес:
– Дядьку, простить мэнэ, бис попутав.
Сообразив, что парень участвовал в покушении, Аркадий немедленно переспросил:
– Какой бис? Как его звали?
– Не ведаю… його имени… обманув вин мэнэ… сказав, що тильки вас роздывытысь (рассмотреть) в ночи хоче, простить заради Христа.
На губах умирающего запузырилась кровь, Аркадий понял, что толку от допроса не будет:
– Бог простит, а я прощаю.
Парень, услышав эти слова, улыбнулся и умер.
Искавшие убийц приехали только утром. Никого они не поймали и следов, выводящих на заказчиков, не нашли. После выстрела те успели скрыться в неизвестном направлении. Никого не увидев во дворе, ребята сдуру стали ломиться в хату, чем злодеи и воспользовались.
Открывший дверь только под угрозой ее выломки хозяин хаты и двора оказался невиновен. При осмотре места происшествия утром у плетня нашли два наскоро обустроенных места для стрельбы, а в будке обнаружили мертвого, видимо, отравленного пса. Как и большинство русинов, хозяин-чигиринец ложился с курами и вставал с петухами. Легко было предположить, что враги отравили собаку подброшенным ей куском мяса с ядом и заняли место возле плетня в ожидании жертвы. О маршруте следования и приблизительном его времени, вероятно, их известил покойный Федько.
Все попытки выйти на таинственного знакомого погибшего охранника ни к чему не привели. Не поймали и покушавшихся. Так и осталось непонятным, кто и по чьему указанию стрелял. Во избежание ненужных слухов покушение опять списали на иезуитов. Хотя никакой уверенности в их причастности к этому конкретному событию не было. Обсуждая происшествие в очень узком кругу, решили, что попытку убийства организовал кто-то из своих. Но искать его перед решающей битвой… себе дороже выйдет. Контрразведка здесь пока существовала в зачаточном виде. Единодушно пришли к выводу, что стреляли казаки. Свои. Не было еще в семнадцатом веке моды охотиться на важных персон при помощи ружей. И так ловко уйти от погони и сбить ее со следа чужие в Чигирине вряд ли смогли бы.
А вот то, что Москаля-чародея пули не берут и в умысливших зло против него отскакивают, широко и быстро распространилось повсюду. Эти слухи распускались целенаправленно. Не минули расспросы по этому поводу и Аркадия. Болтать о своей неуязвимости он не стал, хотя была такая мысль поначалу. Предпочел подробно рассказывать о покушении, показывать, куда пуля попала и какой кусок кольчуги испортила.