Раздается знакомый свист, снаряды летят в направлении говорящего. Ухает разрыв, второй. Но Альфред Гут давно уже переполз со своим рупором дальше, и снова над окопами немцев звучит его голос:
«Печальная новость. Страшный налет авиации на наши родные города...».
Красные светлячки трассирующих пуль летят роями. Одни мчатся на восток, другие мчатся на запад.
На левобережье над лесом то и дело поднимаются в небо красные раскаленные снаряды, но через две-три секунды их уже не видно.
Опять тьма. Но вот то здесь, то там на склонах внезапно возникают огненные вихри.
...В боевой сводке, принятой Мариной Луганской, значится: «Противник не проявлял активности».
Ночь. По Днепру бесшумно мчится катер. Его не видно и не слышно. На нашем берегу вдруг начинается пальба, взрывы гранат, крики. Катер исчезает в темноте. А через час, уже в другом месте, против города «Ключевого», снова катер врезается в наш берег. Выстрелы. Взрывы. Крики...
Капитан Степан Степцов диктует сержанту Марине Луганской:
«Противник производит дерзкие налеты на быстроходных катерах на заранее засеченные огневые точки. Цель налета, как показали пленные с этого катера, — захват языка».
— Мариночка, почему вы ко мне так переменились?
— Диктуйте!
— Вы не верьте старшему лейтенанту. Хвастался: я не Я буду, говорит, если не покорю Маринку! А сам к нашим машинисткам липнет... женатик.
— Диктуйте, или я позову дежурного.
— Что он вам наврал обо мне? - Эх, вы!..
Ночь. В лесном массиве идет советский разведчик. Ведет он себя отнюдь не так, как положено. Он не маскируется, не старается идти тихо. Наоборот, идет посвистывая, ломает сухие ветки, попадающиеся под руку, громко кашляет.
А позади него, метрах в пятидесяти, идут еще четверо. Идут тихо.
Уже третьи сутки разведчики бродят по лесу, разыскивают партизан. Не могут никого встретить. Выходили на опушку, к деревням, чтобы разузнать, где искать партизан, — деревни пусты, если не считать гитлеровцев.
Старшина, сибиряк Рябых, самый рослый и самый сильный. Он охотник. Он и в темноте видит так, как другие не видят при свете. Сам объясняет, будто «лицом чувствует» — где гуща, где поляна, близко ли вода. Слух у него отличный, но, при всех своих качествах, даже он не может обнаружить партизан.
Сейчас разведка возвращается домой. Старшина Рябых предложил младшему лейтенанту Ольховскому использовать последнее средство: вызвать на шум, на себя. Хоть бы окликнули его, пальнули в крайнем случае. Уже после этого как-нибудь объяснятся. Вряд ли сейчас здесь, в глухом лесу, будут немцы. А лес велик, ох, велик! Глубина леса — тридцать шесть километров, ширина — восемнадцать, площадь— шестьсот сорок восемь квадратных километров. Пойди найди партизан.