Рассказы Хильды были похожи на сказки, которых старуха знала множество. Впрочем, сказки для Хильды были такой же святой истиной — просто события, описываемые в них, случились «не с нами, а с другими людьми, в другой земле». Многие ее сказки так и начинались: «Не с нами и не с вами, а давным-давно, в другой земле жил король…»
Хильда была одной из шаваб, но еще в юности порвала со своим народом.
Шаваб жили повсюду на землях горской страны, и на землях князя Варгиза тоже. Они отличались от горцев языком и обликом, обычаями и одеждой; даже в единого бога веровали по-иному, не так, как горцы.
Пришли они в Айкастан в давние времена, в поисках защиты от врагов, жили на земле горцев с позволения верховных князей, в дела горцев не вмешивались, но и не терпели вмешательства в свои дела.
Шаваб сеяли пшеницу и ячмень, разводили коров, коз и свиней, варили пиво, тачали сапоги, приторговывали по мелочи друг с другом; с горцами общались мало. Изредка только какой-нибудь бродячий торговец, не успев (или не сумев) распродать свой товар на ярмарке, заворачивал в селение горцев; или же горский князь, собираясь с караваном в далекий Бахристан, нанимал в селении шаваб погонщиков для мулов.
Хильда была первой шаваб, вышедшей замуж за горца, да не простого, а родственника князю. Может быть, поэтому ее так не любили и боялись ее соплеменники? Но Хильда прожила в Красной крепости всю свою жизнь, и горцы считали ее своей. А Аник была еще слишком мала, чтобы задумываться о том, кто какой крови. Хильда заменила ей бабушку, ведь и мать отца, и мать матери девочки умерли, когда Аник еще не было на свете.
2.
Аник было шесть лет, когда пропала Тамил.
Тамил достигла уже того возраста, когда девушки выходят замуж. Осенью должны были играть свадьбу, а к празднику Успения Богородицы ждали в гости жениха, старшего сына князя Горгия.
Аник любила рассматривать приданое: подвенечное платье, вышитое серебряными нитями, и тонкие шерстяные ткани, пурпурные, синие, белые, и жесткие от серебряных накладок пояса, и тяжелые ожерелья из самоцветов. Мать, застав Аник за этим занятием, бранила ее — дескать, негоже дочери князя проводить время в праздности, — и отправляла работать. Аник перебирала пух для перин, отделяя случайно попавшие туда перья. Перины тоже были предназначены в приданое Тамил, но с ними возиться было неинтересно.
Иногда помочь Аник приходила Хильда. К тому времени она стала уже совсем стара для всякой почти работы, и на кухне ее заменила Прудис. Хильда ничего не видела, отличая разве что день от ночи, и пух перебирала на ощупь, оставляя много перьев, так что Аник приходилось после нее переделывать работу. Зато Хильда знала сказки и легенды горского края, и старинные песни, и много разных полезных вещей: как сделать, чтобы молоко у козы было жирным и вкусным, и как уговорить кур нестись, и как вылечить больные зубы, и какие травы положить в жаркое, чтобы мясо старого барана стало мягким, как у молодой ярочки, и многое другое. Хильда рассказывала Аник обо всем, что знала, и Аник была готова перебирать пух часами, только бы ей дали послушать старуху. Но мать не позволяла долго засиживаться на одном месте, и отправляла Аник в сад собирать паданцы ранних кислых еще яблок, или рвать укроп и базилик для супа.