Потом на равнинах появился новый народ, и постепенно каптары стали исчезать. Люди Видгорта — так айки и шаваб прозвали их по имени их главного святого — уничтожали каптаров неумолимо и методично, так, как уничтожают проникших в погреб крыс. И людей этих было много — гораздо больше, чем жителей горной страны, — скоро каптаров на равнине не осталось, разве что прятались несколько уцелевших стаек в лесах предгорий или на низинных Гнилых болотах.
Но за Граничными горами, откуда не возвращались отважившиеся отправиться туда, каптаров водилось, как видно, множество, потому что раз в тридцать-сорок лет новая волна рыжих тварей пыталась прорваться в Межгорье через горы страны айков, тогда дым сигнальных костров и звон колоколов оповещал жителей гор: — «Берегись! Готовься! Идут каптары!»
2.
И вот они пришли, и было их множество — взрослых и сильных самцов и самок, и не было с ними их детенышей. Старые воины качали головами, узнав об этом — прежде такого не бывало, прежние нашествия каптаров были просто переселением, поиском новых охотничьих угодий, бегством от бескормицы или слишком холодной зимы, или слишком дождливого лета. Теперь же каптары шли с войной. То, что они высылали впереди себя лазутчиков, то, как они миновали знакомые перевалы и тропы и явились среди вдруг долин, то, что они не надеялись больше на остроту своих зубов, но подбирали камни и забрасывали этими камнями защитников крепостей — все это пугало и заставляло с ужасом думать о том, что люди научили неразумных тварей воевать.
Красная крепость была первой из крепостей горской страны, подвергшейся нападению, и последней, с которой была снята осада.
3.
Аник закончила вышивку в канун Троицы. Алый орел, раскинувший крылья и гордо поднявший голову, был скопирован ею с герба, украшавшего старинный щит, который висел в большом зале княжеского дома. Глаз орла Аник вышила черным.
Работала она не то, чтобы в тайне, но до поры, до времени вышивку свою прятала от посторонних глаз, и, когда садилась за пяльцы, никого не допускала в свою комнату. Теперь же, сделав последний стежок и закрепив нитку, Аник полюбовалась орлом и позвала отца — в последнее время князь полюбил общество дочери и охотно проводил с нею свободное время, Аник перестала робеть перед ним, как бывало в детстве, и советовалась с ним о своих нуждах — нуждах почти уже полной хозяйки крепости.
Князю Варгизу знамя понравилось. Он даже предложил показать его всем, но Аник покачала головой:
— Нет, еще не готово. Я попрошу ковровщиц, чтобы они соткали мне тесьму для кромки, и нашью кисти, тогда всем покажу. Через неделю, я думаю…