— Что это здесь? — невинно осведомился он, вновь открывая холодильник.
Живот Эйприл сжался. В руке шерифа была банка пива. От самодовольной улыбки Дуга ей стало дурно. Она представила газетные заголовки: «Шериф разоблачает незаконных торговцев спиртным». Возможно, Александр Дуг уже воображал, как дает интервью самой Лайзе Лаквинта, репортеру местного канала новостей.
Мужчина вернулся к кассе и поставил банку на прилавок перед Эйприл.
— Сколько вы берете за это?
— Это мы не продаем, — ответила Эйприл. — Мы не торгуем алкоголем.
— Не надо меня обманывать, — усмехнулся Дуг, поворачивая банку так, чтобы показать ей ценник. — Позвольте мне взглянуть на вашу лицензию.
Когда Глен выступил вперед, Дуг коснулся кобуры на боку, словно хотел убедиться, что она все еще там.
Клайд уже толкал к ним свое инвалидное кресло. Он явно собирался что–то сказать. Несмотря на семьдесят с лишним лет, виноватое выражение на лице старика делало его похожим на маленького мальчика с бейсбольной битой около разбитого окна.
Ну конечно же! Она должна была догадаться! Клайд часто говорил, что ему лучше спится после двух–трех освежающих глотков. Но Эйприл не знала, что он хранил пиво в холодильнике магазина.
Прежде чем Клайд открыл рот, коротким кивком головы Глен приказал ему молчать.
— Это мое пиво, — сухо сообщил Глен Дугу. — Для личного употребления.
— По–моему, на личных вещах не должно быть ценников, — рассуждал шериф. — Разве я не прав?
Глен упер руки в бедра, обтянутые синими джинсами. Он стоял, слегка расставив ноги, хмуро глядя на шерифа, готовый к сражению.
— Шериф, если вы посмотрите вокруг, — сказал Глен своим низким спокойным голосом, — то увидите, что мы вообще не наклеиваем ценники на наши напитки. На двери холодильника вывешен прейскурант.
— Послушайте, шериф, — заговорила Эйприл, — у нас накопилось масса дел, и я уверена, что у вас тоже есть другие… заботы. Так почему бы вам не сказать, сколько мы задолжали, и покончим с этим досадным недоразумением.
Она достала из–под прилавка свой кошелек. Глен попробовал остановить ее, но слишком поздно. Эйприл уже открыла бумажник, пересчитала деньги и отобрала несколько купюр, собираясь бросить их на прилавок.
Дуг вытаращился на нее.
— Мисс Хенсон, очевидно, вы заблуждаетесь на мой счет. Я — шериф, представитель закона.
На лице Эйприл возникло недоумение.
— Что? Я только…
Глен счел необходимым остановить руку, занесенную Эйприл, чтобы вырыть себе могилу.
— Я полагаю, мой партнер имеет в виду, что штраф будет оплачен вне зависимости от того, правильно он наложен или нет.