Воскресенья не будет // New Times. № 3. 2011). Как показательно: «грехи у нас общие»!
Принцип «Пусть куры сдохли, но зато мы выполнили план по сдаче яиц» стал путеводным и для державников-сталинистов и либералов-ельцинистов. Это означает, что народ приносился и может дальше приноситься в жертву «во имя» «и зато», значит, желательно рассмотреть практические стороны такого «позитивизма». В целом понятно, что управление через принцип «а зато» можно осуществлять только в богатой ресурсами стране. В какой-нибудь Швейцарии это невозможно, и приходится действовать осторожно, выбирая из возможных вариантов сугубо экономные управленческие решения. Но зато там история бедна событиями. Писать и дискутировать не о чем. Скучно.
С другой стороны, критика событий 1939–1941 гг. неожиданно превратилась в разновидность новой «холодной войны» против нынешней России. Вдруг оказалось, что «мы» участвовали в расстреле польских офицеров в Катыни, «мы» расчленили Польшу, «мы» готовили нападение на Германию. Ссылки на то, что СССР – другое государство с принципиально другим политическим режимом, что в планах распространения коммунизма принимали участие и политические силы многих стран, включая и коммунистов Польши, Латвии, Эстонии, Франции, Англии и пр., не принимаются. Как-то получается, что виновата во всем одна Россия, в том числе современная, «не покаявшаяся». В конце концов, новая Россия сама, добровольно признала себя правопреемником Советского Союза, а потому должна признать все военные конфликты советской поры агрессией, покаяться, извиниться, после чего ей можно предъявлять счет за материальные потери и моральные издержки. ФРГ ведь платит жертвам нацизма, где бы они ни находились, а Россия что, беднее? Суммы уже озвучивались. Даже маленькая Латвия соглашалась на компенсацию в какие-то жалкие 100 млрд долларов. А Эстония затребовала назад один из приграничных районов (на что тогдашний президент В.В. Путин недипломатично ответил: «От мертвого осла уши они получат…»). В этом случае тут же начинаются сказания про «традиционный русский империализм», о «народе рабов», про «ностальгию по имперскому прошлому». Так что события сталинской эпохи представляют не один лишь академический интерес. Осколки той войны и той эпохи все еще летят и ранят нас.
Но помимо идеологических вопросов, связанных с нежданными рецидивами новой «холодной войны», есть и подлинно современные проблемы. Великая Отечественная война с точки зрения качества управления – это и прошлое, и отчасти настоящее, а значит, и будущее. Современная Россия столкнулась в чем-то похожими на тогдашнюю войну проблемами выживания. Перед нацией стоит четкая дилемма – или страна в ближайшее историческое время сходит с мировой арены, или упирается, как это было в 1941–1942 гг., накапливая силы, чтобы затем перейти в решительное наступление. Другого варианта (тихо сидеть в надежде, что пронесет) не получится.