Рожденный дважды (Мадзантини) - страница 244

похожи на кроликов, резвящихся на снегу. Матери разрешили им выйти погулять, не могли весь день держать детей в сырых подвалах, а еще хотели сами освободиться на какое-то время — постирать, сварить травяной суп. Снайпер ищет цель. Сперва дети — пятна на снегу, маленькие фигурки неясных очертаний. Крутит рукоятку, регулирующую оптический прицел. Вот снежное поле, мелькание свитеров, лиц. Плохо видно с такой высоты, изображение слишком расплывчато. Ищет нужный фокус, приближает, сужает… вытаскивает из безвестности, из снега. Maleni ciljevi теперь — дети. Он следит за их перемещениями еще немного и, глядя в оптический прибор, наблюдает за играми. Он тоже когда-то катался с горки, спускался, сидя внутри пластикового корыта вместе с братом. Однажды даже упал, наткнувшись на большой камень, занесенный снегом. Интересно, сохранился ли камень: ищет, находит его. Снайперу нравится отыскивать знаки прежней жизни, даже если он и знает, что больше ее не вернуть. Не испытывает никаких эмоций, как если бы просто исследовал территорию, для охотника это важно. Берет на прицел какого-то ребенка. Не задумываясь, почему выбрал этого, а не другого. Может, потому, что он без шапки, лоб открыт и, когда ребенок поворачивается спиной, видна ямочка на затылке.

Это я должна буду рассказать Пьетро? Он появлялся на свет, а я думала о затылке голубого ребенка, представляла его на мушке у снайпера. Видела то место, где начинают расти волосы, откуда появляется жизнь.

Мое сердце пульсирует в сердце снайпера. Я сама выбираю этого ребенка. Выбираю, потому что у него открыт затылок, а короткие густые волосы похожи на шерстку. От волос исходит запах. И снайпер может его почувствовать. У него в детстве были точно такие же волосы, густые, жесткие от пота. Мальчик делает последние в своей жизни шаги по снегу, смеется, щеки разрумянились, белый пар на морозе, тащит санки в гору.

Прицел на стволе винтовки движется вслед за шагами ребенка, карабкается вместе с ним по снегу. Снайпер не знает, почему ему выпала эта работа, как так вышло. Во всем виноваты обстоятельства. Повсюду штабелями на снегу лежат мешки с землей, мог бы сдвинуть прицельную сетку и выстрелить туда, какая ему разница. Но беда в том, что за каждую сбитую мишень он получает кругленькую сумму в марках, а ему нужны эти деньги, потому что зарплата у солдата маленькая, а ему хочется купить «БМВ» с откидным верхом. Он мечтает о такой машине, о черных сиденьях, о зажигалке на панели приборов, мечтает о ветре, на котором будет развеваться его шевелюра. Кролик — вот кто этот ни о чем не подозревающий мальчик, с волосами ежиком, с ямочкой на затылке. Тело снайпера приковано к винтовке, они слились в единое целое. Оргазм, как во время секса, машинально затвердевающий член. Отсутствие всякой воли, только власть пули. Она руководит, а снайпер подчиняется своему опыту. Сгибает, потом разжимает палец. Опасный момент, безмолвный полет пули в белом воздухе. Как сперматозоид, движущийся под линзой микроскопа. И пуля могла бы изменить траекторию, столкнувшись с каким-нибудь препятствием. Это мгновение — самое лучшее. Не то чтобы полного удовольствия, скорее, болезненного, когда эякуляция происходит с большой задержкой. Удар от отдачи приходится на грудь. Белый воздух. Пуля попадает в затылок, ребенок падает лицом вниз. Остальные разбегаются, бросают санки и бегут со всех ног, как испуганные кролики. Снайпер возвращается к территории, смотрит через линзу, окидывая взглядом место. Ему нравится проверять свою работу в тишине, где только он и его прицел. Проверяет дырку на затылке, безупречно. Маленькая цель,